нежнее, чем просто слова. Как рассказать про его пронзительный взгляд? Или…
— Девушка!
Таша открыла глаза. Лучезарная бортпроводница, улыбаясь, наклонилась к Таше:
— Господин Сыромятников просит вас подойти к нему. Я провожу.
Таша дернулась было, но вставать не стала, только поудобнее уселась в кресле.
— Знаете, передайте ему, что я отдыхаю.
Улыбка дрогнула самым краешком губ. Красотка в форменной голубой рубашечке и пилотке хотела было что-то еще сказать, но увидев, что Таша опять закрыла глаза, удалилась, покачивая стройными бедрами.
— Настоящая красавица, — позавидовала Таша, любуясь девушкой из-под опущенных ресниц.
Ну и нахальство. Значит, если господин Сыромятников путешествует в сопровождении двух телохранителей, или кем там они ему приходятся, да еще и летит в салоне бизнес-класса, то он может вот так, через стюардессу, передать свое пожелание. Ни фига! «Хорошим манерам тебя, Григорий, учить поздно, но и потакать хамству не собираюсь», — твердо решила Таша. Уж если самому трудно ходить, то прислал бы Валеру на худой конец.
Таше расхотелось мечтать. Самолет уже наполнился запахами теплой еды. Она нетерпеливо оглядела салон.
— Девушка, не знаю, как вас зовут, мы не успели познакомиться. Сергей. — И внезапно появившийся перед Ташей Сергей протянул руку.
«Вот уже первоклассники знают, что мужчина не должен протягивать руку первым. Ладно, не буду вредничать», — подумала Таша и пожала неожиданно жесткую ладонь Сергея.
— Таша. Ну что, очухался ваш шеф?
— Да. Спасибо вам, Таша, а то бы сейчас так и застряли в аэропорту. Вы действительно волшебница. Был неправ, — и Сергей шутливо опустил голову, как бы повинившись. — Григорию Степанычу очень хочется с вами познакомиться. Велел пригласить вас на ужин.
— Велел. Важный перец, этот ваш Григорий Степаныч?
— М-да… Важный.
— Очень? — хитро сощурив глаза, поинтересовалась Таша.
— Да, — просто ответил Сергей. — Уважьте его просьбу, — попросил Сергей, — если уж он чего решил… Кстати, в салоне первого класса места больше и кормят лучше… — заискивающе начал Сергей.
— Да мне и здесь все нравится. Ладно, идемте.
Таша взяла сумочку и отправилась за Сергеем.
Глава XXIII
Ляля стояла у подъезда и, глядя на огромное количество пакетов в руках, пыталась сообразить, как исхитриться и, ничего не уронив, достать ключи. Дверь подъезда широко распахнулась, и огромная овчарка выскочила на улицу, таща за собой на поводке тощего мужчину в очках. Ляля посторонилась, прижавшись спиной к стене и выставив вперед пакеты.
Овчарка не обратила никакого внимания на извиняющийся голос хозяина:
— Не бойтесь, мы не кусаемся. Все под контролем.
— Понятно, — прошептала Ляля и поморщилась, увидев, как мужчина пытается задержаться за какую-нибудь поверхность, чтобы притормозить. — Хорошей прогулки.
Возможно, она и была бы такой, если бы хозяин не выпустил поводок и вынужден был бежать за своей собакой, не разбирая дороги, с трагическим воплем: «Галактион, ко мне». Это был заключительный аккорд пьесы. Мужчина в очках сразу получил сто очков в плюс. Все-таки это была первая собака по кличке Галактион, встреченная за всю Лялину жизнь. А ей всегда были интересны люди с неординарным мышлением.
В этот момент у подъезда затормозил черный «Мерседес». Вид у него был холеный и очень строгий. А на лобовом стекле Ляля рассмотрела пропуск с флажком. «Официальное лицо наносит частный визит кому-то в моем подъезде? Удивительно», — подумала Ляля. Как вдруг дверца открылась и совершенно неофициальное, а очень даже довольное Ташино лицо выскочило из машины и понеслось к Ляле.
— Лялька! Ура! Ты вернулась, — Таша подбежала и принялась обнимать и целовать подругу, которая не удержала свои пакеты, так что они повалились под ноги. — Миленькая моя, я так надеялась, что ты дома!
Таша прыгала, как соскучившийся щенок. Сергей кашлянул в кулак, чтоб обратить на себя внимание.
— Куда доставить вещи?
Девушки отлепились друг от друга, и Ляля с любопытством посмотрела на Сергея, который успел собрать пакеты с покупками, потом на Ташу.
Таша поймала ее взгляд, недоуменно поморгала.
— А! Да нет! Это не то, что ты думаешь. Это Сергей. Я тебе потом все расскажу, — Таша продолжала радостно повизгивать. — Давайте, мы уж сами, — обратилась она к Сергею, протягивая руки за своим вещами.
Сергей посмотрел на улыбающуюся Лялю, потом на Ташино счастливое лицо:
— Во-первых, велено доставить домой, а во-вторых, разрешите поухаживать за такими очаровательными девушками.
— Разрешаем, — ответила Ляля, к которой, в общем-то, и обращался Сергей.
— А ты ему понравилась. Он в лифте с тебя глаз не сводил, — сказала Таша, как только они остались одни.
— Ага. Заметила. Симпатичный парень. А ты, вообще, где была, путешественница? И что это за машина, и кто этот Сергей?
— Лялька, дорогая, мне столько всего надо тебе рассказать! Вот только сейчас поставлю телефон на зарядку. Я жду звонка. А, да! И еще родителям позвоню. И потом я вся ваша.
Таша стала рыться в вещах в поисках зарядного устройства.
— Ляля, а ты-то как съездила? С Макаром?
— Да ты что? Когда он со мной ездил? В четырнадцать лет последний раз. Ему с папой интереснее. А сейчас у него Люся. Надеюсь, заедут завтра. Они теперь всюду вместе.
— Понятно, — Таша смотрела на подругу, по которой ужасно соскучилась за эту неделю.
— По всей видимости, мой рассказ не будет таким интересным, так что начинай. Давай по порядку. Сначала ты рассказываешь, потом я. Только давай уж поскорее, а то жуть, до чего заинтриговала. А я пока что-нибудь на ужин соображу.
— На меня не рассчитывай, — крикнула из комнаты Таша.
— Девочка, ты это серьезно? Наташа Ташина впервые отказалась от еды. Запомним это число.
Таша прибежала на кухню, чмокнула Лялю в нос:
— Меня сейчас два часа в самолете кормили и поили. Я теперь как удав, через неделю только захочу есть.
Ляля растерянно пожала плечами. Ей было немного не по себе. За годы их знакомства она привыкла, что Таша внимает каждому ее слову, когда Ляля рассказывает о своих приключениях. Что Таша живет довольно серой, однообразной жизнью, и Ляля для нее все равно что радуга на небе — что-то непостижимо яркое, привлекательное и недосягаемое. «Но так же не могло продолжаться вечно. И потом, разве тебе не нравится, что у Таши так сияют глаза?» — задала Ляля вопрос самой себе. — «Не могло. Нравится», — ответила по пунктам. И приняла историческое решение разобраться в своих противоречивых чувствах. Не так-то просто оказалось поменяться ролями. Даже довольно болезненно. «Как-то я о тебе лучше думала», — сообщила Ляля опять же самой себе.
