ее пересечении с дорожкой.
— Но… Билл, вы не можете там останавливаться. Они обо всем догадаются. Они убьют вас.
— Они будут заняты, — говорю. — Я придумал кое-что, что заставит их отвлечься. Думаю, это сработает. Грузовик загородит от них дорожку. Скажите Маколи, чтобы быстро бежал к грузовику, как только тот остановится. Если случится что-то непредвиденное, пусть все равно бежит к грузовику. Если повернет назад — он погиб. Но я не думаю, что тут может возникнуть заминка. Когда доберется до грузовика, пусть встанет чуть позади двери и просто положит руку на оконный проем. Предупредите его, чтобы не пытался забраться внутрь или даже открыть дверь прежде, чем грузовик тронется. Даже если он встанет на порожек, они могут услышать. Все понятно?
— Да, — сказала она. — А что потом?
— Потом займемся вами. Вам случалось быть в кинотеатрах, куда зрители заезжают на машинах?
— Да, несколько раз.
— Отлично. Как только он выйдет из дома, в 9.10, заприте все двери. В 9.20 будьте у телефона. Если услышите шум или выстрелы, быстро вызывайте полицию и прячьтесь, не теряя ни минуты. Патрульная машина приедет раньше, чем они успеют вломиться в дом и разделаться с вами. Если все будет тихо, значит, наш план удался. В этом случае в 9.30 вы выходите через переднюю дверь, садитесь в машину и уезжаете. Некоторые из них, конечно, едут за вами. Вы отправляетесь в кинотеатр «Старлайт», знаете, на Сентенниал-авеню, недалеко от пляжа. Сентенниал-авеню идет с севера на юг. Подъезжайте с северной стороны, постарайтесь приехать без десяти минут десять. Вы увидите черный грузовик с закрытым кузовом. Он будет стоять в пределах одного квартала от кинотеатра, с той стороны, откуда вы будете подъезжать. В нем буду я. Проезжайте мимо него и въезжайте в кинотеатр.
Тут важна каждая мелочь. Поэтому постарайтесь все хорошо запомнить. Сегодня суббота, вечером в кинотеатре будет довольно много машин. Но вы ведь знаете, как они располагаются в таких кинотеатрах, веером вокруг экрана, причем с краю всегда бывают места — оттуда плохо видно. Вы медленно проезжаете вдоль одного из рядов, как будто пикете место получше. Но найти хорошее место не удается, так что вы останавливаетесь с краю. Постояв там минут двадцать, решаете, что оттуда смотреть неудобно. Подаете машину назад и возвращаетесь на ту сторону, где въезд. Остаетесь там минут пять— десять, потом выходите из машины и идете в туалет — он в том же здании, где проектор. Проводите там минут пять, возвращаетесь в машину. Затем сразу подаете назад и едете к выезду. Не доезжая до него, останавливаете машину и выходите с правой стороны. Не кричите, когда вас в темноте схватят за руку. Это буду я.
— Но разве они не будут следить за мной?
— Уже нет. К тому времени, как вы вернетесь из туалета, я буду знать, кто следит за вами.
— Вы думаете, он тоже выйдет из машины?
— Да. Дело обстоит так. Они, наверное, будут следить за вами на двух машинах. Когда они увидят, что вы въезжаете в кинотеатр, один из них последует туда за вами, чтобы проверить, не попытаетесь ли вы пересесть в другую машину. Второй будет дожидаться на выезде — когда кино кончится, там бывают жуткие заторы, так что, если никого не оставить снаружи, вы можете ускользнуть. Еще один момент. Во время перерыва оставайтесь на месте. Переезжать с места на место оба раза и ходить в туалет надо во время фильма. Тогда меньше народа слоняется туда-сюда. К тому же тогда будет темнее. Все будут сидеть с потушенными фарами.
— Но что ему помешает последовать за мной во второй раз? Билл, они опасны. Они стреляют не раздумывая.
— С этим все в порядке, — говорю. — Он меня даже не увидит. Когда он выйдет из машины, чтобы пойти за вами, я заберусь в его авто и выдерну провода зажигания. Пока он поймет, что его машина не заводится, вы уже будете на другом конце ряда, в моем грузовике. А когда кино закончится, мы выедем на улицу вместе со всеми.
— Хорошо. Но, пожалуйста, будьте осторожны.
— Если вы настаиваете.
— Я настаиваю, — тихо сказала она.
— Почему? — не удержавшись, спросил я.
— Будем считать, потому, что, если с вами что-то случится, нам не выбраться из этой переделки.
— Будем считать, что так.
— Да, — сказала она. Потом добавила: — На самом деле это не главное.
И повесила трубку.
Я извелся, ожидая момента, когда надо будет выезжать. Наконец стемнело. После восьми часов меня стало просто трясти. Я то и дело смотрел на часы. Без десяти девять я взял фонарик, купленный вместе с продуктами в фирме «Бруссар и сыновья», и забрался в грузовик. Сторож открыл мне ворота,
Я обогнул центр города и поехал на запад. Пересекая Брэндон Уэй, я посмотрел на номера домов и понял, что нахожусь в десяти кварталах от Фонтейн-драйв. На следующем перекрестке я свернул налево, проехал девять кварталов и снова повернул налево. Не доезжая до угла, я остановил грузовик у обочины под большими деревьями. До места было полтора квартала. Я посмотрел на часы, посветив зажигалкой. Было 9.10. Я стал ждать, чувствуя непривычную сухость во рту. Теперь многое зависело от фонарика и грузовика с закрытым кузовом.
Надо дать ему немного времени осмотреть грузовик, чтобы не выскочить слишком неожиданно. Змея, застигнутая врасплох, жалит не раздумывая. Он поймет, что я делаю, а пока я буду проезжать под фонарем на перекрестке с Фонтейн-драйв, разглядит черные борта грузовика. Луизианский номер он при включенных фарах рассмотреть не сможет. Я снова взглянул на часы. Было 9.18. Я нажал на газ и отъехал от обочины.
Я зажег фонарик и, держа его левой рукой, стал светить в темноту под деревьями, медленно двигаясь вперед. Пересекши Фонтейн-драйв, я увидел его. Он был на том же месте, что в прошлый раз. Машина стояла передом ко мне. Я посветил на живую изгородь.
Теперь мне надо быстро рассчитать его угол зрения. Я был почти на середине улицы и смотрел на выезд с дорожки с его стороны. Его машина стояла прямо рядом с выездом на улицу. Я остановил грузовик так, чтобы мое окно приходилось напротив его, и осветил его тачку, но так, чтобы свет не падал ему на лицо.
— Вы тут ребенка не видели? — спрашиваю непринужденно, насколько позволяла жуткая сухость во рту. — Мальчишка лет четырех, с ним еще собака должна быть…
Сработало.
У меня сам собой вырвался вздох облегчения, когда грубый голос проворчал из неосвещенного пространства поверх луча моего фонарика:
— Нет, мальчишку не видел.
— Спасибо, — говорю.
А сам щупаю оконный проем на другой стороне грузовика. Скорее, ради Бога, скорее. Мои пальцы нащупали руку, держащуюся за оконный проем с той стороны. Я дал грузовику отъехать три-четыре фута, потом сказал:
— Если увидите парнишку, позвоните, пожалуйста, в участок. Мы будем вам очень благодарны.
Я отвел луч фонарика в сторону. Теперь он двадцать — тридцать секунд ничего не будет видеть, а Маколи, закрытый от него грузовиком, идет рядом. Надо, чтобы он был в машине к тому времени, как мы приблизимся к фонарю на перекрестке. Я потянул за ручку и пару раз нажал на акселератор, продолжая светить по сторонам.
Дверца бесшумно открылась, и вот он уже сидит рядом со мной. Он тихо закрыл дверцу.
Позади не было слышно никакого шума. Мне ужасно хотелось дать газ и рвануть оттуда на предельной скорости. Нет, еще нельзя, сказал я себе. Спокойно. Я так и не рассмотрел его. Он оставался темной тенью. Мы приближались к перекрестку. Блеснул огонек зажигалки. Я рывком повернулся к нему, яростно шепча:
— Сейчас же потушите…
— Стоит ли так волноваться? — произнес интеллигентный голос. — Будь паинькой, на углу сверни и езжай вокруг квартала.
