странностью.
— Жрать! Дайте же еды! Ну, сколько можно голодать! — неслось из темноты на разный лад.
— Посмотрите! Вы только посмотрите на этого делового! — очередной обитатель Темноты (а может быть кто-то из уже виденных) попытался оскорбить своего зрителя, возникающими прямо из воздуха неприличными жестами. — Мы тут все бездельники, один он с делами!
И рявкнул, неожиданно громко и очень-очень страшно, словно бы голос состоял из скрежетания ножа по железу:
— А ну быстро говори, как тебя зовут, червяк!
— Инкогнито, — повторил человек. И саркастично улыбнулся: — Или если больше нравится, попробуй называть червяком.
Холодное чешуйчатое тело, проскользнув между ногами, с присвистом заметило:
— Не вижу в этом ничего оскорбительного. Молодчик-то образованный. Знает, что у нас к чему. Наверное, в самом деле, имеет, что нам сказать.
— Да что говорить? — нагрубила Темнота. — Опять, наверное, сынок богатых родителей, убивается по бросившей его девочке! Ну, скажи, как её зовут? Хочешь, чтоб вернули да? Скучно! Скучно! Все хотят одного и того же — девочек вернуть, мальчиков наказать! Иные удачи приходят просить, да только мы-то при чем? Мы же по другой части, совсем даже обратной? Ну что, с чем пришел? Как её зовут? А знаешь, приятель Инкогнито, а давай мы девочку твою тебе наизнанку вывернем? Трах-трах! Смешнее ведь выйдет?
И сам залился своей неудачной шутке отработанным злодейским смехом.
Темные же дела творятся под светлым сиянием Храма. Видимо подземные обитатели уже не первый раз принимали гостей, рассчитывающих на их помощь. Глупых людей, не понимающих, что раз связавшись с этой силой, они никогда не смогут от неё избавиться, пока не лишаться всего к чему стремились.
— Обхохочешься, пугало огородное, — вежливо улыбнулся человек без имени. — Я здесь совсем по другой причине, господа тролли. Наверху, знаете ли, удивительная унылая скукота. Пресное веселье и безвкусный балаган, который и праздником-то назвать сложно.
— О! К нам организатор пожаловал! Не иначе за идеями! — рука, которую глодал пудель, разжала псу пасть и оттуда на человека уставились два ярко-белых бельма. — Хочешь разнообразить жизнь?
— Именно, — подтвердил человек. — Тем, наверху. Хочу пригласить вас на общее торжество. Чтобы вы порезвились в городе.
Судя по наступившей тишине, никто из троллей не был готов услышать такого предложения. Умолкли даже составляющие фон разговора ругательства, произносимые тихими голосами и повторяющиеся требования дать еды.
— А зачем нам это? — остановившийся напротив паломника тролль, внешне похожий на благообразного старого судью в сюртуке из черной ткани и унылого вида помятом цилиндре, стал поигрывать своей серебряной тростью. — Не слишком ли?
— Вставайте, — бескомпромиссно потребовал Инкогнито. — Вы залежались тут. Разленились. Вы нужны мне наверху. Давайте. Поднимайтесь.
Позади господина похожего на судью в темноте повисли огромные маски. Много театральных масок. Сделанные по виду из дерева и железа некоторые из них выражали печаль, другие радость, третьи гнев, четвертые смущение, пятые сомнение. Их пустыми глазницами на паломника смотрели странные обитатели земных недр. Никто не смел говорить в таком тоне с неутомимыми врагами Демиургов. Кроме одного лишь существа во всей Оси. Они начинали понимать, кто стоит перед ними.
Облик молодого человека, ласково облизываемый со всех сторон темнотою, стал выглядеть очень неубедительно. Словно маленькая рубашка, кое-как сходящаяся на покрытом мышцами торсе.
— Не может быть, — охнул тролль в цилиндре. — Чтобы сам…
— Да это я, — подтвердил Инкогнито, чьи и без того очень необычайные глаза внезапно стали походить на сгустки живого пламени. — Я пришел. И мне нужно ваше одолжение. Взамен я предлагаю очень много. Там, — он поднял указательный палец вверх, — вас ждет очень много всяких сладостей. Наедитесь досыта. Здесь же, вас жду один только я. Который знает всех вас наперечет. Все ваши имена. Как по списку. Хотите услышать? Кто первый? Может ты? Или пугало?
Тролль уронил трость, разбившуюся на множество светлячков, утонувших в Темноте, и быстро попятился, закрываясь как от удара. Выражения на масках изменились — одинаково большие глаза, одинаково широко открытые в паническом ужасе рты:
— Нет! Не нужно! — пронзительно закричала Темнота сотнями голосов.
— Тогда поднимайтесь, — задрал подбородок паломник. — И задайте всем жару, господа тролли. Я должен попасть в Храм!
Треф сидел за высокой стойкой, сдувая пену с пива и снимал напряжение после тяжелого рабочего дня, по привычке вслушиваясь во всевозможные сплетни. А их вокруг носилось так много, что он здорово беспокоился, как бы не споткнуться об какую-нибудь, когда придется выходить по нужде. Людей вокруг было в несколько раз больше чем сплетен и это раздражало.
Таверна 'Королевский тур' была заведением не из дешевых, не говоря уж о том, что собирались здесь преимущественно местные жители, среди которых изрядную долю занимали стражи порядка. Соответственно кого попало, сюда пускать были не должны. Однако перед праздником, когда город полнился приезжими, многие таверны ловили момент, снижая цены за свои услуги.
Следствием становились потные, забитые до отказа залы, пахнущие небрежно пролитым на пол или одежду пойлом. Воняющие квашеной капустой с горохом и портящие настроение завсегдатаям наглыми красными рожами 'гостей'.
Треф Позвоночник любил 'Королевский тур'. Он появлялся здесь не меньше двух раз в неделю еще с того момента как его молодого пацана, оказавшегося чуть сообразительнее сверстников по счастливой случайности выделили из прочих и перевели из городовых, в канцелярию гвардии.
Ему вообще везло по жизни. Ведь и городовым-то стать для парня с детства запачкавшегося в воровстве, пособничестве шайкам грабителей в качестве наводчика и курьера было практически невозможно. В старые времена. Сейчас, как успел убедиться Треф, за десять лет безупречной службы дослужившийся до второго помощника заместителя начальника Альсидарского Темной Канцелярии, не было ничего невозможного. Время такое.
… Оборвав ненужные и бессмысленные сейчас воспоминания Треф сделал большой глоток пива, брезгливо морщась от громогласных споров сотрясающих потолок превратившейся в сельский кабак таверны. Праздник, праздником, а сегодня здесь будет драка. Эти свиньи просто не способны держать себя в руках. Настроение портилось безвозвратно.
Позвоночник кивнул приятельски знакомому — старшему караульной смены Первого Района, чуть не с боем пробившемуся к стойке и отвоевавшему свое законное место у молодчика с тупым рачьим лицом.
Боги, ну что за день! Ладно, он готов примиряться с существованием поблизости от себя целого сборища орущих, визжащих, похожих на раскормленный скот, землепашцев. В конце концов, кому еще выполнять грязную работу? Но кто придумал обычай открывать для этих придурков ворота Альсидара! Ну и что, что они не воры и не мошенники?! Да среди знакомых Трефу маравихеров было куда больше приятной публики, чем среди этой честной компании! В другое время он сам бы устроил тут небольшой мордобой, а после воспользовавшись положением упрятал бы пару-тройку жлобов в застенок, но сегодня связываться с этим не хотелось. Ничего не хотелось.
'Нет. Сегодня мне не удастся посидеть спокойно, — внезапно решил про себя Треф. — Просто допью это пиво и пойду домой. С утра много работы'.
В этом что-то было. Мысль ему понравилась, не меньше чем ячменное пиво, которое в 'Королевском туре' обычно не разбавляли. Сжав пальцами толстую кружку, парень крутанулся на стуле. Повернулся к залу. Как раз вовремя. Чтобы заметить как темно-бордовая искорка, похожая на светлячка, поднявшись откуда-то с пола, исчезает в глазу изумленно уставившегося на неё кожемяки. Тот как раз что-то рассказывал своему другу, не то куму, не то свату — такому же коренастому чернявому мужику в сбитой шерстяной безрукавке поверх белой сорочки.
'Показалось?' — недоуменно спросил себя Треф, будучи уверен, что ему не привиделось, хотя никто
