которые постоянно чем-то гремят на чердаке.
Она улыбнулась мне доброй, полной сочувствия улыбкой. Это была ее фирменная улыбка.
— У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу?
Я буквально сломала себе голову, пытаясь понять, что бы это могло быть. Вроде бы уже не осталось никаких тайн. Однако в тех воспоминаниях, которые мне передали мои двойники, я не нашла упоминай об этом. Если существует еще одна девочка, то ни Девочка-скаут, ни Болтушка не знали ее. Девочка-скаут и Потаскуха общались между собой через дверь, в буквальном смысле, а это значит, что Потаскуха тоже не знала ее. Хотя она как-то сказала мне о том, что ее прогнали и ее место занял кто-то другой. Это подозрительно. Даже очень подозрительно. Ведь сейчас я уже точно знаю, что ее заменила не Девочка- скаут. Как я это поняла? Все очень просто: я ничего не помню о том времени.
А еще Ангел как-то произнес одну очень странную фразу. Что же это было? Ах да, он сказал, что его вызвал один из двойников, когда тот мужчина сделал нечто такое, чему нет прощения. Я спросила себя, что могло быть более ужасным, чем то, что он уже сделал со мной?
Я так интенсивно терла руками свои веки, что у меня перед глазами побежали красные круги. Пока я копалась в своем подсознании, Линн терпеливо ждала. Наконец я нашла зацепку.
— Это Одинокая — вот все, что я могу сказать, — сообщила я Линн. — Ангел тогда сказал, что его вызвала Одинокая. Когда он произнес «одинокая» я подумала, что это не имя собственное, а имя прилагательное, и пишется оно с маленькой буквы. Я подумала тогда, что он имел в виду кого-то из известных нам двойников. Например, Маленькую женушку. Она ведь жаловалась, что тот мужчина бросил ее и она чувствовала себя одинокой.
Я снова вспомнила его прекрасное лицо, которое едва заметно светилось, и почувствовала, как к горлу подступает ком. Там, где когда-то обитал он, теперь была тишина. Эта пустота болью отозвалась в моей душе.
— Слишком поздно, Линн. Мы не можем спросить его об этом. Ангела уже нет. Он бесследно исчез.
Наклонившись, я обхватила руками свои колени. Без него я чувствовала себя маленькой и слабой.
— Мы все испортили, — сказала я, роняя на ковер горькие слезы.
Линн погладила меня по спине, словно мать, которая утешает свою дочь. Однако у Линн это получилось несколько неуклюже.
— Прости меня, Энджи. Я была уверена, что мы все делаем правильно. Не беспокойся, мы обязательно выясним, что с тобой происходит. Любыми возможными способами. Просто без помощи Ангела нам придется потратить на это больше времени. Хочешь, я введу тебя в состояние гипноза прямо сейчас?
— Нет, наверное, не стоит. Давайте отложим это до понедельника. Мы можем с вами просто поговорить? — спросила я. — Мне сейчас ужасно не хочется отключаться, уноситься куда-то в глубины моего подсознания.
Линн спросила меня, не скучаю ли я по Маленькой женушке и Ангелу. Положив голову на руку, я заплакала. На рукаве моей блузы образовалось мокрое пятно. Судя по тому, что оно было довольно большим, это означало «да».
Кейт поймала меня сразу после урока природоведения.
— Ты выглядишь просто ужасно! — Так могла сказать только лучшая подруга. — В раю возникли проблемы? — спросила она, мотнув головой в сторону наших парней, которые стояли возле своих шкафчиков, меняя учебники.
— Что? Ты намекаешь на Абраима? Нет, он здесь ни при чем. Он замечательный парень. Самый лучший. И у нас с ним все хорошо, — заикаясь, пробормотала я. — В эти выходные мы с ним встречались два раза.
— Так ты делаешь успехи? — Кейт, подмигнув, толкнула меня локтем в бок.
Я покраснела, вспомнив, как его теплые нежные руки, погладив мою спину, скользнули под свитер, когда мы целовали другу друга на прощанье. Я до сих пор чувствовала, как он осторожно чертит пальцами круги на моей коже.
Посмотрев на меня, Кейт прыснула.
— Можешь ничего не говорить. И так все понятно, — сказала она, глядя на близнецов, которые шли в нашу сторону. — Именно поэтому ты выглядишь такой уставшей? Слишком много занималась любовью?
— Если бы! Ко мне вернулась та сумасшедшая, которая любит качаться по ночам в кресле.
Две ночи подряд (и в субботу, и в воскресенье) она вытягивала меня из постели и мучила мое несчастное тело. А ведь мне нужно было в выходные отдохнуть и выспаться как следует перед экзаменами.
— Что? Я думала, что с этим уже покончено.
— Я тоже так думала, — сказала я и, не удержавшись, подняла плечи (так обычно актеры выражают крайнюю степень изумления). — Ан нет! Похоже, демоны прошлого не исчезли. Они по-прежнему держат меня в плену.
— Вот это да! Как бы мне хотелось помочь тебе справиться со всем этим! — Кейт грустно улыбнулась. — Может быть, мы с тобой вечером побегам немного? Знаешь, пробежки всегда помогают мне освежить голову. В смысле… Ох, какая же я дура! Я хотела сказать…
Если бы все было так просто!
— Тихо. Парни уже близко, — замахав на нее рукой, прошипела я, пока они еще не слышали нас.
Али поцеловал Кейт, хотя это было запрещено школьными правилами. Абраим посмотрел на меня, вопросительно приподняв бровь. Он поцеловал меня лишь сияющими от радости глазами, но тем не менее у меня задрожали губы.
— Как экзамен? Сдала? — спросил он.
— Легко! Пришлось, правда, всю ночь просидеть над учебниками, — сказал я и сладко зевнула. — Слава богу, что на сегодня я уже отстрелялась. Завтра у меня два трудных экзамена. Зарубежная литература и английский. Мне еще столько новой лексики нужно выучить!
— Тебя отвезти домой? — спросил Али. — Мы тоже уже освободились, так что можем подбросить.
Я посмотрела на висевшие в холле часы.
— Через час за мной должна заехать мама. Нам с ней нужно будет кое-куда съездить.
Кейт похлопала меня по руке, многозначительно глядя на меня.
— Будете изгонять духов? — спросила она.
Я вдруг почувствовала, как у меня все сжимается внутри. Так, словно начался сердечный приступ.
— Ой! — застонала я, корчась от боли. У меня потемнело в глазах, закружилась голова, ноги стали ватными.
Кейт сжала мою руку, пытаясь удержать меня.
— Энж, что с тобой?
Абраим подхватил меня с другой стороны.
— Эй, ты в порядке? — спросил он.
— Не дай мне упасть на пол, если я потеряю сознание, — пробормотала я, глядя на него.
Он еще крепче прижал меня к себе, а я задержала дыхание, пытаясь сосредоточиться и не потерять сознание. Боль прошла так же внезапно, как и началась. У меня прояснилось в глазах, и я увидела испуганные лица Али и Кейт.
— Уф! Что за ерунда! Прошу прощения, ребята. У меня просто мышцу на ноге так сильно свело, что я едва не задохнулась, — объяснила я. Получилось вполне правдоподобно.
Братья посмотрели на меня с тревогой и сочувствием, а Кейт достала из косметички ибупрофен. И это значило, что они поверили мне. Если бы я сказала им, что у меня заболело в груди, то пришлось бы
