королевой здесь.
Она подняла на него взгляд.
— Мне жаль. Я тебе благодарна, ты многому меня научил, но… Я просто никогда не хотела быть королевой. Я просто хотела быть…
— Кем? — спросил он, в его голосе было раздражение и что-то еще… разочарование? — Ты просто хотела быть кем?
Это становилось все сложнее, чувства кипели у нее внути, напряжение сковывало ее внутренности.
— Свободной, — наконец проговорила она.
Его расстройство нарастало вместе с тоном его голоса:
— А ты не… свободна здесь?
Она потрясла головой.
— Конечно я свободна здесь. Но дело не в Клане. Дело во мне. Муди… — она дотронулась до своей шеи, трогая штрихкод — … ты знаешь. Я такая не одна.
— Да — согласился он, успокаиваясь.
Макс продолжала:
— Сегодня утром я получила информацию о том, где может находиться один из моих братьев. Я не уверена. Но мне надо проверить самой.
Вздох Муди был бесконечным.
— Я всегда опасался, что этот день придет. Я всегда… боялся его.
— Теперь ты понимаешь?
Его темные глаза были печальны, и он слегка пожал плечами.
— Неужели тебе не достаточно семьи… здесь?
— У меня здесь большая семья. Клан всегда будет моей семьей, но…
— Но?
Макс посмотрела на пол, потом на Муди, их взгляды встретились.
— Они были моей первой семьей. А в вашу семью я пришла сама.
— И мы приняли тебя.
— Это правда. И ты был добр ко мне. И я преуспела здесь.
Он медленно кивнул.
Она встряхнула темным волосами.
— Мы уже говорили об этом, Муди. Ты знал, что я всегда хотела найти своих братьев.
Он долго смотрел на нее. Затем устало произнес:
— Я знаю, что был несправедлив, Максин… Но я не хочу потерять тебя.
— Я когда-нибудь вернусь. Может не насовсем, но навещу. Навещу свою семью.
Это заставило его улыбнуться, но это была меланхолия, ничего больше.
— Твое присутствие усилило Клан, Макс.
— Спасибо, — сказала она, вставая. — Но с суммой, которую ты получишь за Сердце Океана, все будет нормально.
Поднимаясь, он произнес:
— Скорее всего, это правда… но твой уход будет ощутим. — он обошел вокруг стола и остановился напротив нее. — Ты можешь подождать до завтрашнего обмена? Я могу использовать резерв.
Она сожалеюще покачала головой:
— Я думаю, что он в беде, и мне нужно найти его как можно скорее.
— И куда ты направишься.
— Я просто поеду, Муди. Куда я собираюсь имеет значение только для меня.
Муди принял это кивком.
— У тебя достаточно денег?
— У меня есть запасы. Их не хватит на всю жизнь, но они доведут меня туда, куда я направлюсь… Муди, мне жаль.
— Максин, не извиняйся, что следуешь за своим сердцем… никогда. Такие инстинкты — единственная чистая вещь, оставшаяся в этом грязном мире.
Ее улыбка была теплой, а взгляд любящим.
— Ты был адским учителем.
— Правда? — он поднял что-то со своего стола — фото. — Узнаешь?
Она посмотрела и с легкостью ответила:
— Трафальгарская площадь Модриана. Пиет Модриан.
Его улыбка была восхищенной, и она могла сказать, что восхищался не только ее приятной внешностью.
Тряся фотографией, ее наставник произнес:
— Большинство кретинов, живущих в этом городе, считают, что Модриан — это предимпульсный отель и ничего больше. Но ты знаешь его картины, все… — … большинство… — … все, и сколько они стоят, и как они защищены, и где их достать.
— Это ты научил меня быть хорошим вором.
— Я отшлифовал тебя, дорогая. Ты была хорошим вором, когда вступила в Клан… Теперь ты лучшая.
Он вернулся обратно к столу, открыл ящик и достал стопку купюр, перетянутую резинкой. Он бросил ей пачку, она поймала, прикинула — черт! тут по крайней мере пять кусков! — и бросила пачку обратно.
— Муди, я же сказала тебе — у меня есть запасы.
Смущенная улыбка рассекла лицо Муди.
— У тебя есть немного денег, я уверен. Но я всегда придерживал часть твоей добычи… на случай, что этот день когда-нибудь настанет. По правде сказать, я делаю это для всех вас.
— Не правда, — просто сказала она.
— О… нет. Но звучало красиво. — Он кинул ей связку обратно. — В твоем случае это так. Потому что я заботился о том, чтобы ты была рядом со мной.
Больше, чем просто была, подумала она, но произнесла:
— Я их не хочу, Муди. Отдай их детям.
Он затряс головой:
— Тебе они нужны больше, чем нам. У нас намечается самый большой куш в истории. Мы будем больше чем в порядке.
Поднимая связку, она спросила:
— Никаких сильных чувств теперь?
Его глаза и ноздри затрепетали.
— Конечно есть сильные чувства, дорогая, это то из чего состоит жизнь, из сильных чувств… но без гнева, и не без капельки любви. Иди, Максин, найди своего брата, и если захочешь, можешь возвраться с ним. Тогда у вас обоих будет семья.
Тем временем Макс сдерживала слезы, льющиеся по ее щекам. Она обошла стол и обняла Муди. Это длилось очень долго.
Когда она наконец отстранилась, Макс спросила:
— Ты скажешь всем? — она указала рукой на театр. — Я ненавижу чертовы прощания.
— Уверена, что не хочешь сделать это сама?
Она встряхнула головой.
— Господи, нет! Я плачу, когда говорю тебе… как, ты думаешь, я сделаю это перед ними?
Он осторожно засмеялся:
— Ах, Максин, моя Максин… для генетически улучшенной машины для убийств ты не кажешься слишком тредой.
— Тогда помоги мне сохранить свой имидж. Попрощайся с детишками за меня.
Ухмылка тронула щеку Муди.
