Вздохнул еще раз, взял стакан в руку, залпом выпил.
-Так чего явился? - вновь спросил старикан, - Вино у меня вон в лавке, на полках, какое хочешь стоит. А ты месяц за мной уже бегаешь. Что нужно-то?
В голове образовалась каша. Оперся локтем о край стола. Посмотрел на деда.
-Рудольф Ада... Ада..моч..мыч, - промычал я, - Говорю ж, вина надо.
Старик хитро прищурился. Попытался сфокусировать взгляд на его лице. Посмотрел на стакан.
-Убойная штука, тоже продаете? - спросил я, - Мне пару бутылочек можно?
Старичок молчал, продолжая сверлить меня взглядом. Налил еще полстакана. И себе тоже. Выпили. Господи, нужно водителю позвонить пусть мой хладный трупик везет домой, сам не справлюсь.
Взгляд зацепился за рамку, стоявшую на полке у стены. Настроил фокус зрения. Ой, солнышко мое лучистое!
Понял, что сижу и улыбаюсь, как идиот. Дионисия на снимке выглядела такой милой, с двумя косичками, в ярком оранжевом сарафане. Смотрела прямо на меня и улыбалась. Такая красивая, родная такая.
-Привет, - выдохнул я. Потом тряхнул головой, понимая, что все. Кондиция. С фотками беседу веду.
-Пьянит хлеще вина, да? - лукаво спросил дед Рудольф, - Имя я выбирал.
-Дионисия, - проговорил я, вновь улыбаясь, глядя на фото в рамке. Перевел взгляд на Гиссара, - Раскрыли меня, да? - напрямую спросил я.
Дед щелкнул языком, налил еще стакан.
-Не, я не буду больше, - отмахнулся я.
-Чаю? - милостиво предложил мне хозяин берлоги. Кивнул. Все что угодно, только не его чудодейственную настойку самодельного производства.
Старик махнул, приглашая следовать за ним. Кое-как поднялся, размышляя, сколько дедок влил в меня этой гадости. Грамм двести не меньше.
Оказавшись в кабинете, старик махнул на кресло, сам пошел к двери, открыв ее, крикнул:
-Евдокия, чаю!
И потом поразмыслив мгновение добавил:
-С баранками!
Спустя десять минут администратор, которую дед величал Евдокия, явилась с подносом, на котором разместился огромный чайник, две кружки и большая чашка с баранками. Самовара не хватает, ей-Богу!
-Значит, внучку мою потерял? - насмешливо поинтересовался дед, разливая чай по чашкам.
Открыто посмотрел на него. Соврать? А смысл? Ведь больше помощи просить не у кого.
-Сама убежала, - буркнул я.
-Да? С чего ей от тебя бегать? - недоуменно спросил дед, - Ты парень видный вроде, не урод, судя по шмоткам, при деньгах.
-Вот и я думаю, с чего? - спросил я, отпивая чай из кружки. В голове все еще был туман. А взгляд опять задержался на снимках. Такое впечатление, что у деда больше родственников нет. Только Ди.
- Ниса очень добрая и доверчивая, - проговорил дед Гиссар, - Обидел ты ее, может, изменил? Дело молодое, понимаю. А она барышня вспыльчивая.
-Да когда мне ей изменять-то, Рудольф Адамович, елки -палки? - вспылил я, - Я ее всего несколько часов видел. А она исчезла потом, ни адреса, ни телефона. Проснулся, а ее нет! И где искать не знаю! И спросить не у кого!
-Проснулся, говоришь? - буркнул дед. Посмотрел на старика. Тот серьезно смотрел на меня. протянув руку, вынул из стола продолговатый предмет. Протерев глаза, рассмотрел предмет лучше. Осторожно поднял руки вверх.
-Рудольф Адамович, предлагаю решить все мирным путем, - вежливо проговорил я. Старик направил пистолет на мои ноги, прищурив один глаз.
-Мирным? Посмотрим, - пробормотал дед. А вот мне что-то вдруг стало не очень комфортно под прицелом пистолета.
-Понимаете, я ее найти хочу, поговорить, узнать, почему сбежала, - торопливо, насколько позволяло пьяное состояние говорил я.
-Не я ее бросил, я бы ее никогда и ни за что не бросил, и не изменил бы, зуб даю! - продолжал я, не опуская рук, - Я с тех пор, как ее встретил, не встречался ни с кем. У кого хотите спросите.
Старик молчал, а я начал заметно нервничать. А потом вдруг расслабился. Пристрелит, да пофиг! Пусть либо поможет, либо уже стреляет. Может так мне легче станет без моей Ди. Хоть отвлекусь, валяясь в больничке, если выживу.
-А, стреляйте, - пробормотал я, отпивая чай.
-Сигаретка есть? - спросил дед. Кивнул, вынимая пачку сигарет. Дед, вынув одну, повертел ее в руке. Зажал во рту, поднес к сигарете пистолет и нажал на курок. Вместо ожидаемого мною выстрела из ствола появился огонек. Дед отложил зажигалку, которой угрожал мне пару минут назад, и, откинувшись на кресле, посмотрел на меня.
-Ушла, говоришь? - пробормотал он. Кивнул, - Видно, припекло, раз меня нашел.
Вновь кивнул. Несколько минут дед смотрел в окно, будто забыв, что я сижу в кабинете и попиваю чаек с баранками.
-Помогу, - вдруг сказал он, - При одном условии, никаких заграниц. Пусть сюда возвращается.
Согласно закивал.
-Я только 'за', - честно признался я, - Меня все равно не выпустят, визу не дадут.
-А что так? - поинтересовался дед, стряхивая пепел прям на пол.
-Да из-за идейных убеждений, - туманно ответил я. Дед хмыкнул, удивленно подняв брови вверх. Вздохнул, и честно добавил, - В морду одному человеку дал, а он теперь в консульстве трудится, а раньше мы в одной песочнице играли.
-Бывает, - улыбнулся дед, - Я вот тебе одну историю расскажу, так там вообще...
У деда я просидел до позднего вечера. Когда совсем стемнело, алкоголь выветрился из организма, я решил, что пора и честь знать. Прихватив с разрешения деда фотографию Ди в оранжевом сарафане, попрощался. Дед Гиссар мне понравился, общительный, веселый, со странностями, конечно, но кто без них?
Пришлось все-таки вызвать шофера, сам не рискнул сесть за руль. И по пути домой рассматривал фото Дионисии. А сам поражался тому, какая она красивая у меня, и как этому старому хитрюге, ее деду, удалось за вечер выпытать у меня все подробности знакомства с его внучкой.
Глава 8
Ноги зажало. Легкие отказывались работать. В голове гудело. Перед глазами все кружилось, мешая рассмотреть хоть что-то. Старался выбить окно, не выходило. Кричал, но никто не слышал. Огонь, появившийся в салоне, подступал ко мне, к ногам, рукам. Страх сковал мои движения. Ужас и паника царили кругом, заставляя сердце перестать гонять кровь по венам. Вокруг суетились какие-то люди с безразличным выражением лиц. Пустые, ничего не выражающие глаза. Я молил о помощи, просил облегчить разрывающую тело и душу боль. Но люди проходили мимо, не замечая меня, не глядя в мою сторону, обходя меня и мою машину, перевернутую и лежавшую на обочине. Хотел крикнуть, да как так?! Почему никто не поможет?! Ведь вот он я, тут, лежу, придавленный грудой железа.
И тут мое внимание привлекла хрупкая фигурка девушки. Яркая, живая, от нее, казалось, исходило сияние, которое согревало меня, отпускало и успокаивало боль. Я замолчал, всматриваясь в лицо девушки.
