тщеславию Рурка. — Тот человек войдет в историю планеты как один из величайших ее героев. О нем будут писать книги. Слагать песни. Прославлять и возносить до небес, как бога. И это будешь не ты, Рурк.
— Не надо меня провоцировать на необдуманнее решения. — Рурк немного остыл и продолжил говорить уже более спокойным голосом. — Я благодарен тебе, Тан за то, что ты со своими спутниками сделал для нашего маленького государства. Я могу исполнить все, что ты пожелаешь, но не проси меня о невозможном.
— Да это собственно и все. Мы погостим в вашем городе немного и двинемся в путь.
— Вы можете оставаться в Оазисе столько, сколько пожелаете.
— Спасибо, Рурк! — Тан встал из-за стола. Остальные гости последовал его примеру.
Диктатор самолично препроводил всю компанию до дверей.
На постоялый двор вернулись уже за полночь. Ли пожелала всем спокойной ночи и скрылась в своей комнате, где Чон досматривал уже третий сон.
Самой Ли не спалось: нехорошие предчувствия будоражили сознание, мешали уснуть. Уже начав приваливаться в забытье, она услышала тихий стук в окно. Накинув на плечи шаль, Ли осторожно глянула в щель между занавесками и тут же отпрянула, увидев в тусклом свете фонаря маячившего за окном Задиру.
Девушка тихо прислонилась к стене, и какое-то время стояла сбоку от окна. Ждала, когда Спайк уйдет. Но тот даже не думал убираться восвояси и продолжал постукивать по оконному стеклу. В конце концов, Ли не выдержала и вышла к настойчивому Ловеласу, сразу попав в объятия тихой лунной ночи с ее трелями цикад, запахами жасмина и приятной прохладой.
— Зачем ты здесь? — спросила Ли, кутаясь в шаль.
— А ты не догадываешься? — улыбнулся Спайк и нежно провел тыльной стороной ладони по лицу девушки. Он тут же ощутил, как от его прикосновения затрепетало тело Ли, как участилось ее дыхание, заблестели глаза.
— Нет! — Ли неуверенно отстранила руку воздыхателя. — Уходи.
— Ну почему же сразу — уходи? — Спайк попытался взять девушку за талию, привлечь к себе.
Ощутив нестерпимое желание, Ли уже готова была броситься в объятия своего ухажера, но тут увидела его глаза — глаза похотливого кобеля собирающегося скреститься с очередной сучкой. В них не было ни намека на какие-либо чувства. Только похоть и ничего кроме похоти.
— Уходи, я сказала, — повысила голос Ли, освобождаясь от объятий Задиры.
Сопротивление еще больше завело Спайка. Он крепко схватил девушку за руку и рывком приблизил к себе, обняв вокруг талии.
— Ты же хочешь меня, куколка. Я же чувствую, как ты вся горишь — прошипел Задира, пожирая свою жертву бесноватым взглядом.
Ли не стала сопротивляться, лишь пристально посмотрела на Спайка, отчего Задира почувствовал острую резь в глазах. Через мгновение несостоявшийся ухажер ослабил хватку и, тихо вскрикнув, упал на землю. Принялся кататься по ней, закрыв лицо руками. При этом рычал, как раненый зверь, не переставая посылать в адрес сумасшедшей ведьмы проклятия. На шум выбежали Циклопы и заволокли Задиру во внутрь. Уложили изрыгающего брань генерала на один из пустующих топчанов в своей комнате. С трудом оторвав руки от лица, дали Тану осмотреть пораженные глаза. Старик приподнял веки и внимательно исследовал глазное яблоко Спайка, после чего обратился к стоявшей в дверях Ли:
— Ты перестаралась, девочка. Его роговицы сильно поражены. Теперь он вряд ли когда-нибудь сможет видеть.
После слов Тана, Задира дико заорал, и Стэну пришлось накрыть его лицо подушкой, дабы на крик не сбежалась вся округа.
— Что теперь делать? — спросил Драйвер.
— Придавить бы стоило этого кретина, — прорычал Громила не переставая жать на подушку. — Да потом неприятностей не оберешься.
— Пусть проваливает, — сказала Ли. — Отпусти его, Стэн.
— Отпущу, если этот кобель даст слово молчать о своих ночных похождениях.
— Шило в мешке не утаишь, — тяжко вздохнул Тан. — Рурк все равно узнает. Следует готовиться к неприятностям.
— Подготовимся, — пробурчал Драйвер. — Нас так просто не возьмешь.
Глава 11. Оазис в огне
Диктатор узнал о вопиющем факте покушения на своего любимца уже на следующий день. Стоит ли говорить, что Рурк пришел в дикую ярость и потребовал от Гувера немедленно арестовать блудливую ведьму, посмевшую искалечить его генерала.
— Девчонка лишь оборонялась, — возразил присутствующий при разговоре Зегель. — Наш потаскун сам нарвался на неприятности.
— Это вопрос дисциплины, Зегель. — Рурк мерил шагами свой просторный кабинет, расположенный на втором — верхнем этаже резиденции, и просто кипел от негодования. — Ей было ясно дано понять, что в городе магия под запретом.
— А никакой магии и не было.
— От чего же тогда ослеп Спайк?… Неужели от неписаной красоты этой шлюхи?
— Я не знаю, от чего он ослеп. Но если бы девчонка применила хоть сотую часть своей Силы, Задиры бы уже просто не существовало.
— Слушать не желаю про ее ментальные способности… Взять под стражу немедленно и извлечь томорезонатор, а если эта стерва надумает сопротивляться, то придать смерти.
— Тан не отдаст девчонку, — заметил Гувер.
— Возможно, — кивнул Рурк. — Тогда придется убрать и Тана. Зегель как раз сможет поупражняться на сильном противнике. А чтобы ему было сподручней возьмет с собой сотню воинов и Некроманта.
— И ты так легко можешь отказаться от своих союзников? — строго спросил маг.
— Искалечен мой генерал. И я просто обязан принять меры, иначе — грош мне цена, как правителю.
— Тан и его товарищи стоят целой армии таких генералов, — продолжал взывать к здравому смыслу Зегель.
— Тан уже вне игры, — послышался вкрадчивый голос, принадлежавший человеку, кутавшемуся в темный плащ. В кабинете Диктатора он появился не заметно, будто тень. И оставался в тени, стоя в дальнем темном углу.
— Что ты хочешь этим сказать, Некромант? — спросил поморщившись Рурк.
— Я выкрал мальчишку, — тихо сказал названный Некромантом человек. — Чтобы спасти дитя, девчонка добровольно пойдет в казематы, а Тан не посмеет защитить ее.
Чона похитили утром у ручья. Ли умывала ребенка, когда почувствовала некое давление извне. Чуждая магия сковала тело, выпила Силу, перекрыла астральные каналы, по которым Ли заряжалась энергией. Девушка не могла пошевелиться, даже когда неизвестные люди в темных плащах схватили и поволокли прочь впавшего в сон Чона.
Силы вернулись к Ли лишь через какое-то время. Вся разбитая она вернулась в свою комнату и, упав на кровать, где еще недавно спал Чон, разразилась просто истерическим плачем.
Циклопов в то утро на месте не было. Они ушли по каким-то делам еще ночью. В гостинице оставался лишь Тан, который сразу же услышал завывание девушки.
Почувствовавший неладное старик, ворвался в комнату к Ли. Одного взгляда
было достаточно чтобы понять — стряслась беда.
— Что с мальчиком? — спросил Тан, но вразумительного ответа не получил.
Дабы прекратить истерику, маг влепил своей ученицы пару хлестких пощечин, после которых немного отрезвленная Ли сквозь слезы поведала о похищении.
