отливал золотом. К дому примыкало четыре акра земли, с нестриженой травой, яблонями, малиной и следами попыток Пэтси посадить огород. Ферма была окружена забором. С одной стороны она упиралась в подножие высокого холма. Пэтси нравилось смотреть, как восход или закат окрашивает небо над вершиной холма в малиновый цвет. В такие минуты она чувствовала себя безмятежно счастливой.
Хотя Пэтси очень нравилось отдыхать на ферме, иногда она позволяла себе поворчать по поводу тех обязанностей, которые были связаны с проживанием в избирательном округе. Не то, что бы избиратели часто хотели видеть Яна, в конце концов, ему платили за то, что он представлял их в парламенте. Кое-что иногда требовалось от самой Пэтси. Когда она была в хорошем настроении, ее это нисколько не угнетало. Но иногда Пэтси очень не хотелось отправляться в субботу на открытие какого-нибудь сельского праздника или на обед со сбором пожертвований для какого-нибудь фонда. Тогда она с негодованием заявляла Яну, что чувствует себя женой какого-нибудь зануды-викария. Мать утешала Пэтси, рассказывая дочери, что во времена ее молодости предполагаемый кандидат от партии консерваторов должен был привести свою жену на заседание избирательной комиссии. Однажды кто-то из членов комиссии попросил жену кандидата пройтись и повернуться так, чтобы ее было видно со спины. Но Пэтси в такие моменты не могло рассмешить что-либо, имеющее хоть какое-то отношение к избирателям.
В эту пятницу Ян приехал в Шустон раньше Пэтси.
Машина полагалась министру только в тех случаях, когда он совершал поездки по делам министерства или палаты. Но, поскольку Ян почти всегда брал с собой один-два портфеля с министерскими бумагами, шофер обычно отвозил его в Шустон. (Некоторые члены правительства, например министр спорта, тоже частенько прихватывали с собой министерские чемоданчики, чтобы воспользоваться лишний раз машиной, хотя в чемоданчиках чаще всего не было ничего, кроме свежих газет.) Сегодня Ян читал план встречи с североирландскими владельцами текстильных фабрик, намеченной на понедельник. Крис не отрывал глаз от дороги. Ему еще предстояло гнать машину обратно в Лондон.
Ян оставил портфели в небольшом кабинете, затем прошел в их с Пэтси спальню. Он уже в который раз подумал о том, как ему нравится эта непритязательная домашняя обстановка и вид на Эдж-хилл, открывающийся из окна их спальни.
Затем Ян направился в пристроенный к дому деревянный сарай, приспособленный им под гараж, вывел оттуда свой «лендровер» и поехал в Шустон, где у него был небольшой офис в помещении избирательной комиссии. Он добрался туда ровно в три часа.
Как и положено члену парламента, Ян умел организовывать свое время. Например, сегодня он успел принять семерых избирателей, посчитавших нужным обсудить с ним свои проблемы, заехал к трем членам своей партии и успел побывать в местном трактирчике и продемонстрировать свою демократичность и доступность для всех желающих с ним пообщаться.
Ян вернулся домой около половины девятого. Заслышав звук подъезжающей машины, Нина выбежала ему навстречу в ночной рубашке. Подхватив дочь на руки, Ян прошел с ней на кухню. Пэтси стояла у плиты и дула на ложку с соусом.
— Передник тебе очень идет, — сказал Ян.
Пэтси шутливо поморщилась. Это должно было означать, что она не собирается провести в переднике всю свою жизнь, хотя и оценила комплимент.
Пэтси не любила готовить и старалась как можно чаще перекладывать эту обязанность на Греву. Однако за городом ей нравилось возиться у плиты, и Греве оставалось только мытье посуды. Иногда Ян тоже делал что-нибудь по дому, но на него никто особенно не надеялся: он всегда привозил с собой эти несносные рыжие чемоданы, к тому же у него была куча обязанностей по избирательному округу.
Поцеловав детей на ночь, Ян и Пэтси спустились в гостиную. По вечерам в доме было довольно-таки прохладно, и в гостиной разжигали камин. Супруги уселись в кресла, стоящие по обе стороны камина.
— Ты не можешь себе представить, как приятно оказаться дома, — сказал Ян. — Когда приезжают твои родители?
— Они собирались выехать из дома в двенадцать тридцать. Сэм хочет, чтобы великое празднество началось во время ленча.
— Нельзя ли немножко отодвинуть ленч? Очень неприятно, но Боб Бриндл уговорил меня принять с утра Джеймса Ардена. Он привезет с собой двоих американцев. Они хотят обсудить со мной что-то, касающееся КПТЭ.
— У-у-у, — на лице Пэтси появилась гримаса отвращения. — Не выношу Джеймса Ардена. Как раз из- за таких напыщенных идиотов люди плохо думают обо всех членах парламента.
Ян засмеялся.
— Ты же знаешь, как наседает на меня Боб из-за того, что я провожу мало времени в обществе рядовых членов партии. А Джеймс Арден, что ты там ни говори, член двух комитетов, очень тесно связанных с КПТЭ. Боб с Джеймсом сидят в одном кабинете.
— Так почему бы Бобу не пригласить Ардена с этими американцами к себе?
Вопрос был риторическим.
— Я сказал Бобу, что у нас семейный праздник, и сорок пять минут — это максимум, на что они могут рассчитывать. Достаточно будет, если ты выйдешь с ними поздороваться. Все остальное я беру на себя.
Пэтси не хотелось портить вечер, и она отодвинула мысли о Джеймсе Ардене на задний план. С обворожительной улыбкой она подошла к креслу мужа.
— Это Эдж-хилл, — сказал Арден, сбавляя скорость. — Во время битвы роялистов с пуританами здесь был убит выстрелом из мушкета один из моих родственников. Хорошо хоть пуля попала в приличное место. Ха-ха.
Машина остановилась перед белыми воротами, давно уже требовавшими покраски.
— Я открою, — предложил Майкл.
Ян встречал их на пороге дома. Лиза была несколько разочарована его видом. Перед ней стоял человек средних лет в поношенных твидовых брюках, полосатой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и мятом льняном пиджаке голубого цвета. Лиза иначе представляла себе главу могущественного КПТЭ.
— Это Лиза Табор и Майкл О'Донован, — представил гостей Джеймс Арден.
Пожимая руки, Ян внимательно разглядывал девушку, отмечая про себя, что у нее сиреневые глаза, стройные загорелые ноги и красивые белокурые волосы. Когда Ян повел гостей в дом, Лизе стала заметна его хромота, и она удивилась про себя тому, что этот недостаток делает его, казалось, более привлекательным.
— Что хотите выпить? — поинтересовался Ян. — Мы можем пройти в сад. Джеймс, наверное, сказал вам, что сегодня день рождения моего сына. Поэтому прошу простить, что я не могу уделить вам много времени.
Удобно устроившись в плетеных креслах вокруг деревянного стола, они смогли наконец приступить к беседе. Ян смотрел на Майкла и пытался угадать, какие отношения связывают девушку с этим сдержанным и явно замкнутым мужчиной.
— Майкл — правая рука Джока Лиддона, — сказал Арден таким тоном, как будто один из министров британского кабинета просто не мог не знать Джока Лиддона.
— «Дж. М. Лиддон» консультирует чуть ли не все отрасли промышленности, заинтересованные вкладывать средства в промышленность по эту сторону океана, — добавил Джеймс. — Лиза — одна из сотрудниц фирмы.
— Что вы делаете в Англии? — спросил Ян, адресуя свой вопрос в основном к Лизе.
— Я изо всех сил стараюсь поспевать за Майклом. Подробности лучше выяснить у него.
Ян вопросительно взглянул на Майкла.
— Один из вопросов, который я приехал проконтролировать, — это строительство в Ольстере нефтеочистительного завода совместно с «Бритиш Рефайнери», сэр.
Яна всегда удивляло, когда люди его возраста называли его «сэр».
— Само собой разумеется, — продолжал Майкл, — что «Стар Ойл» начнет строительство, только если получит лицензию на освоение нефтяных участков на Гебридах.
— Почему нефтеочистку хотят строить именно в Северной Ирландии? — спросил Ян.
