Его было очень хорошо видно с одного из удобных плюшевых кресел, на котором сидела Морин Халлоран. Она была одета в темный костюм и ничем не привлекала к себе внимания — мало ли кто сидит в фойе отеля в ожидании назначенной встречи. Запечатанного конверта, который она только что забрала у управляющего, видно не было — он лежал в сумочке, стоявшей рядом с Морин.
Через пять минут Ян опять появился в фойе. На этот раз он направился к лифту. Когда за ним закрылись двери, Морин посмотрела на часы: два пятнадцать.
— Мне понравилось заниматься с тобой любовью, — произнесла Лиза, укладываясь рядом с Яном. Тот открыл глаза, повернулся к Лизе и провел рукой по волосам девушки.
— Могу только вернуть комплимент, моя красавица, — сказал он, как бы передразнивая самого себя и обнимая Лизу. Оба смотрели в окно на двух голубков, воркующих на карнизе.
Через несколько минут Лиза спросила:
— Теперь, когда мы лежим тут вместе, может быть, тебя чуть больше заинтересует предложение «Дж. Д. Лиддон Интернейшнл»?
— Какое именно? По поводу «Стар Ойл» или то, очень заманчивое, которое лежит сейчас в красной папке?
— Оба, — ответила Лиза. — Хотя, если ты спросишь, какое из них важнее для компании, а следовательно, и для меня, я отвечу, что то, которое касается «Стар Ойл». У них есть шансы?
Ян рассмеялся и поцеловал девушку.
— Когда я был в Америке, у меня создалось впечатление, что люди, заинтересованные в «Стар Ойл», договорились преследовать меня. Теперь же я лежу в постели юной красавицы в отеле «Кларидж», и что, о Боже мой, мы обсуждаем? «Стар Ойл».
Освободив руку, Ян приподнялся на локте и сверху вниз посмотрел на Лизу.
— Я должен принять сложное решение. Что привлекательнее для меня — фиолетовые глаза или ваши губы?
Лиза ничего не сказала.
Ян продолжал:
— Прием заявок на лицензии закончится в пятницу. Я должен принять решение в отношении парламентских каникул. Я не знаю, как все обернется. Но мне будет очень приятно, если все обернется именно так, как хочешь ты. Я знаю, что тебе хотелось бы от меня услышать больше, но это все, что я могу тебе обещать.
Раздеваясь, Ян положил свои часы на туалетный столик. Положив одну руку Лизе на грудь, другой Ян повернул к себе ее левое запястье, на котором заметил платиновые часики. Три ноль пять.
— Мне пора, красавица.
— Мы возвращаемся в Вашингтон в субботу, — сказала Лиза. — Увидимся еще, прежде чем я улечу?
Ян ненадолго задумался, затем ответил:
— По четвергам я обычно ни с кем не договариваюсь насчет ленча. Никогда не известно, во сколько закончится заседание кабинета. Но, если повезет, я, может быть, освобожусь до часу.
— О чем ты думаешь? — спросила Лиза, коснувшись одной рукой лица Яна.
— О том, что еще одна встреча поможет мне сделать выбор между фиолетовыми глазками и губами, — засмеялся Ян, вставая с постели. — Это значит, что тебе нужно быть где-нибудь, куда я мог бы тебе позвонить после заседания кабинета. Но ведь, насколько я знаю, ты должна сопровождать сенатора.
— Да, это так. Но, например, сегодня за ним присматривает Джеймс Арден. Думаю, он справится и с завтрашним ленчем. Сделаем так: я оставлю тебе сообщение, смогла ли я освободиться, или, может, проще договориться, что я буду у себя в номере в двенадцать тридцать?
Ян опять задумался ненадолго.
— Запиши телефон моего секретаря в Палате общин. Личные сообщения лучше оставлять там. Если ты передашь, что свободна во время ленча, я перезвоню тебе, сразу после заседания. Может, ты будешь настолько любезна, чтобы заказать ленч в номер. Пикник с Лизой в номере триста тринадцать. Звучит чертовски заманчиво.
Морин Халлоран все еще читала газету, сидя в кресле, когда в три двадцать Ян вышел из лифта и направился к выходу из отеля. Через десять минут девушка отложила газету, взяла сумочку и тоже вышла на Брук-стрит. Немного пройдя, она взяла такси и попросила водителя отвезти ее на Стаг-плейс. Когда она доберется домой, в Вашингтоне будет одиннадцать утра, и ей надо было во что бы то ни стало поймать Майкла О'Донована в офисе.
Почти в одиннадцать вечера в кабинете Яна зазвонил телефон, он попросил Пэтси снять трубку. Он только что пришел домой из палаты.
— Ян дома?
Пэтси сразу узнала этот голос с легким акцентом.
— Он только что вошел. Кто это?
— Это его подруга. Морин. Могу я поговорить с ним?
Пэтси положила трубку на стол. Голос ее дрожал, когда она произнесла:
— С тобой хочет поговорить Морин.
Губы Яна сжались в узкую линию. Потом лицо его сделалось совершенно непроницаемым. Он взял трубку.
— Да?
— Я не успела поблагодарить тебя за то, что не дал закрыться фабрике мотоциклов, — сказала Морин.
Ян молчал. Перед тем как зазвонил телефон, они только что собрались выпить традиционный бокал виски с содовой у него в кабинете. Теперь жена подняла свой бокал и сквозь стекло смотрела на Яна.
— Это было не моим личным решением, — сказал Ян в трубку.
— Очень жаль, — ответила Морин. — Но мне нужно обсудить с тобой кое-что еще. Мы могли бы пообедать в отеле «Кларидж». Возможно, я остановлюсь в номере триста тринадцать.
— Расписанием моих обедов занимается мой личный секретарь, — холодно ответил Ян.
— Тогда будет очень мудрым решением, если твой личный секретарь перезвонит мне завтра утром.
— Я скажу ему, — Ян повесил трубку и взял со стола бокал.
Пэтси все так же смотрела на мужа через стекло. Потом она сказала:
— По крайней мере, на этот раз ей достало хорошего воспитания, чтобы представиться.
Ян неожиданно понял, как нужно себя вести.
— Что означает «на этот раз»? — спросил он.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Как ты там отбрехался в прошлый раз? — ехидно спросила Пэтси. — «Проклятые придурки звонят среди ночи и передают совершенно бессмысленные сообщения». На этот раз Морин, как она себя называет, очевидно, решила не передавать бессмысленных сообщений. — Пэтси опять почувствовала, как дрожит ее голос.
Ян заговорил:
— Если бы я знал, что это она звонила в прошлый раз (а мало ли на свете женщин с ирландским акцентом), я бы так и объяснил тебе, что это психопатка Морин — сумасшедшая баба, помешанная на своих братьях, которые могут потерять работу в Северной Ирландии, которая преследует каждого министра кабинета, который, как она думает, может им помочь. У меня в офисе знают, как разговаривать с людьми, у которых не все дома. Мне очень жаль, Пэтси, что она додумалась позвонить сюда.
Каждое сказанное слово было правдой, но правда помогала скрыть ложь.
Пэтси нечего было ответить. Слова Яна звучали вполне убедительно. Если она сейчас обвинит его во лжи, трещина, наметившаяся в их браке, только увеличится. В любом случае, нельзя проверить, лжет он или нет. Может, и нет. Ей очень хотелось думать, что нет. Но в глубине души она знала, что Ян солгал.
