Но сосредоточиться мне не дали. Раздался звонок в дверь, Прокопчик пошел было открывать, но я машинально щелкнул тумблером видеофона и еле успел ему крикнуть:
— Стой!
Вероятно, было в моем голосе что-то такое, от чего он буквально замер на полдороге, обернувшись ко мне с обеспокоенным выражением. И действительно причины для беспокойства имелись: с экрана на меня бесстрастно взирало широкое и плоское, как совковая лопата, лицо с выпученными лягушачьими глазами. К нам лично пожаловал бывший чемпион страны по боксу в полусреднем весе, а ныне лидер ванинской преступной группировки Серега Сатюков по кличке Динамит.
Наскоро объяснив Прокопчику ситуацию, я велел ему на всякий пожарный взять в оружейке пистолет и сидеть у себя в комнате на манер засадного полка, к которому я намерен был прибегнуть только в крайнем случае. Но судя по перекошенной физиономии моего помощника, он был уверен, что крайний случай уже наступил.
— Я из п-пистолета д-давно не с-стрелял, м-могу п-про-махнуться, — объяснил он. — У м-меня от нервов П-пар-кинсон н-начинается.
— Чего? — не понял я.
— Т-тремор рук.
— Тогда возьми гранату, чтоб не даться живым, — кинул я в раздражении на ходу к двери.
— А м-может, п-просто не надо открывать? — словно в последней истоме, пролепетал Прокопчик.
— Надо, — ответил я. — Интересно же, зачем он пришел.
— Н-ну что ж, т-тело хозяйское, — обреченно пробормотал он мне в спину.
При виде меня Динамит удовлетворенно улыбнулся, а когда я посторонился, пропуская его, уверенно шагнул в прихожую и несколько напыщенно произнес:
— Чтоб ты не дергался, скажу сразу: я — голубь мира. Дальше стоит представляться?
— Необязательно, — небрежно бросил я. — Я когда-то болел за «Динамо». Теперь, правда, перестал.
Динамит хмыкнул, давая понять, что оценил мой юмор. Мы прошли ко мне в кабинет, я указал ему на кресло, сам сел за стол и вопросительно воззрился на него. Он был довольно скромно одет — в черные джинсы и серую легкую курточку, в руках держал небольшой «дипломат». Бросив быстрый взгляд по сторонам, Сатюков щелкнул замками, откинул крышку и быстро прошелся пальцами по невидимым с моего места внутренностям чемоданчика. После чего заявил удовлетворенно:
— Подслушек не обнаружено. Но я на всякий случай включу глушилку, ладно?
Я благосклонно кивнул. А он захлопнул крышку, поставил прибор рядом с креслом и ровным маловыразительным голосом сказал:
— Тогда начнем. Сегодня ночью ты у меня из стойла увел кое-какое имущество. Оно мне очень дорого. Какие есть предложения?
Я, честно сказать, оторопел. Наверное, с полминуты мне понадобилось, чтобы найти хотя бы одно правдоподобное объяснение его осведомленности.
— Неужто эти два дуболома все-таки доложили? — спросил я с сомнением.
— Пока только мне, — хохотнул он, довольный произведенным эффектом, и совковая лопата засияла, словно надраенная наждаком. — Не хватало еще, чтобы я не контролировал ситуацию в своем собственном околотке.
Предположим, подумал я. Они ему меня описали, а поскольку последние пару дней мы с этой командой только и делаем, что соревнуемся по олимпийской методике — кто быстрее, выше, сильнее, вычислить меня не составило труда.
— Я думаю, нам надо договориться как деловым людям, — все еще улыбаясь, заметил он.
— Ну да, — согласился я. — Сегодня утром со мной уже вели переговоры. В очень деловой обстановке.
Динамит недовольно сморщился.
— Ребятки перестарались. Им было сказано улучить момент и доставить тебя ко мне. Но ты стал от них сматываться, и они, видать, озверели.
— Это точно, — кивнул я, вспоминая, как развивались события, и с сочувствием поинтересовался: — Как у них со здоровьем?
— В реанимации, — недовольно пробурчал Динамит.
— Но сейчас речь не о них.
— А о чем?
— Я же сказал, — прорычал он, начиная сердиться, но тут? же, впрочем, сумел взять себя в руки. — Мне нужно мое барахло. Тут есть три варианта...
— Ну-ка, ну-ка... — подбодрил я его с интересом.
— Первый: я тебя все равно не оставлю, это ясно? Даже на Луне не спрячешься. Второй... Судя по тому, что ты не сдал всю эту бодягу в ментовку, тебе она самому нравится. Хочешь, небось, торгануть, а? — при этих словах Динамит с коротким понимающим смешком даже подмигнул мне. — Или даже поработать с этим материалом... Сейчас многие полезли, уж больно сладко. Такая, знаешь ли, конкуренция...
Я молчал, стараясь не выдать лицом своего отношения к его прогнозам и ожидая продолжения.
— Так тебе все равно такой кусок одному не заглотнуть — морда треснет. Предлагаю по-хорошему: возьми себе часть, остальное отдай.
Динамит испытующе уставился мне в лицо таким честным открытым взглядом, что я не удержался:
— И как только я все отдам, мне тут же конец, разве нет?
— Да, — с неожиданной искренностью подтвердил голубь мира, посуровев лицом и откидываясь на спинку кресла. — Поэтому остается только один третий вариант. Иди работать ко мне в бригаду.
Предложение было настолько неожиданным, что я оторопел. Но главной моей задачей сейчас являлось тянуть время любыми способами, и я сказал первое, что пришло в голову:
— Видишь ли... Много лет назад я поклялся больше не убивать людей, если речь не идет о самообороне. С тех пор, правда, было одно исключение, но у него имелась серьезная причина.
— А-а... — протянул он. — То-то я удивлялся, что ты моих бойцов, которые контору охраняли, не замочил. И Муху там, на стройплощадке, почему-то не добил... Ну ничего, у меня и без мокрухи дел хватает. А я за тобой понаблюдал — ты парень что надо. И бабки будешь грести побольше, чем с твоих засратых клиентов. Решай.
— Я подумаю, — сказал я.
Динамит нахмурился.
— Чего тут думать-то? Другого выхода у тебя все равно нет. И у меня времени в обрез, мне работать надо, заказов тьма.
— Я подумаю, — твердо повторил я.
— Только не долго, — сурово произнес он, вставая. — Даю тебе сутки. И имей в виду — больше никаких глупостей, в контору ко мне без спросу соваться не советую, я теперь там наладил охрану. И вообще не вздумай шалить: ты влез в историю, за которую тебя и через сто лет найдут.
Он вышел, даже не кивнув на прощание, а я щелкнул тумблером видеофона, переключив его на уличную камеру, и мог наблюдать, как он усаживается в белоснежный «лексус» и отчаливает. Голубь мира улетел, оставив меня наедине с действительно тяжкими раздумьями.
Подобраться к этому арсеналу я теперь лишен возможности — поэтому взорвать его не могу.
Отдать преступникам в руки средства для убийства десятков и сотен людей — не хочу.
А стукнуть в милицию о местонахождении оружия и потом всю оставшуюся жизнь существовать под домокловым мечом бандитской мести — боюсь.
В общем, как говаривала в подобных случаях моя покойная бабушка, надо бы разменять сто рублей — так их нет!
23. Имеющий уши
Андрей Игоревич Эльпин оказался на телевидении человеком известным, и после недолгих телефонных поисков меня соединили наконец с его рабочим кабинетом в Останкине. Эльпин был немногословен, но очень понятлив. Поэтому разговор у нас с ним получился коротким, однако продуктивным.
