25 января в Эль-Фаллудже произошли столкновения суннитских демонстрантов с солдатами. Пять человек погибли, 70 ранены, пострадали женщины и дети.
Суннитское духовенство в городе возложило ответственность за пролившуюся кровь на шиита- премьера и обратилось к шиитским религиозным деятелям с призывом «остановить аль-Малики, пока он полностью не разрушил Ирак». Племена в провинции аль-Анбар начали грозить правительству и армии джихадом.
Даже описанный сравнительно короткий отрезок времени ясно показывает, что в стране идет бесконечная жесточайшая междоусобица, в которую втягиваются и население провинций, и парламентские блоки, и правительственные чиновники. Показательно, что и шиитские, и суннитские духовные лица при этом сходятся в призывах к сохранению иракского единого государства. Они понимают, что борьба за «естественные границы» будет вестись, очевидно, до последнего иракца. И не менее хорошо понимают, что распространение этой борьбы на сопредельные страны в соответствии с «картой Петерса» — лишь скачком повысит масштабы резни.
Сегодняшний Ирак являет собой пример кипящего котла, где при помощи регулярных терактов заботливо поддерживается пресловутый «управляемый хаос», война всех со всеми. И в этом длящаяся иракская катастрофа оставляет позади даже трагедии Ливии, Сирии и других стран «арабской весны».
Судя по тезисам Ральфа Петерса, Ирак — это пилотный проект ближневосточного переустройства. При реализации которого территория хаоса должна расти, захватывая все новые области и стирая с лица земли старые границы вместе с тысячами жизней.
Концептуальная война
Концептуализация Не-Бытия
Постмодернистская симуляция уже очень глубоко проникла в нашу — и без того больную и уродливую — реальность
Так что же делают Бодрийяр и другие постмодернисты?
Постмодернисты точно уловили наличие в агонизирующем Модерне вируса симуляции. Они исследовали этот вирус и вывели его наиболее агрессивные штаммы. Они поняли и использовали растущую мощь современных технологий «виртуализации реальности» — от телевидения до компьютерных технологий, интернета, голографии и т. д.
А затем они объявили симуляцию всесильной и всеобщей. «Смотрите: вот здесь симуляция и здесь симуляция, и здесь. Оглянитесь — где вы видите место, событие, процесс, свободные от симуляции и нашествия симулякров? Увы, мы живем в мире симулякров, отрицать это бесполезно, и остается только смириться…».
То есть? То есть постмодернисты фактически создали военно-концептуальную «инфицирующую матрицу»! Которая и внедрением вируса симуляции, и самим фактом признания ее всемогущества неуклонно расширяет «зону поражения» симуляцией не абы чего — РЕАЛЬНОСТИ! Именно постмодернисты тем самым дали мощнейшее оружие в руки хозяевам «машин симуляции» — телевидения, интернета, индустрии компьютерной графики и так далее. И именно постмодернисты легализовали «мир симулякров» — как якобы всеобщую норму, как «наше все»!
Ведь только в таком мире «легальной симуляции» для его хозяев открываются необъятные возможности властвования. Впрочем, об этих возможностях мы поговорим отдельно. Здесь же — постараемся понять, к какому «общему знаменателю» сводятся все рассмотренные выше постмодернистские построения.
Этот общий знаменатель таков: «Мы живем в аду тотальных симуляций. Этот ад всеобъемлющ и несокрушим. Борьба с ним в принципе невозможна. К нему надо приспосабливаться и, расслабляясь, получать удовольствие».
Бодрийяр доходит до того, что приносит в жертву аду симуляции даже… саму постмодернистскую философию. Которую якобы тоже похоронила симуляция. А потому Бодрийяр заявляет, что он сам — не философ. Мол, поскольку истину уже нельзя различить за симулякрами, то его, Бодрийяра, метод — «интеллектуальный теракт». Бодрийяр пишет: «
Возникает вопрос: существует ли для самого Бодрийяра какое-то пространство, в котором его теоретическое насилие (видимо — над реальностью?) не является чистой симуляцией? Есть ли вообще такое место, которое постмодернисты выделяют из пространства своей концептуальной войны и оставляют для себя, реальности и истины, — как место своего бытия?
Прямо на эти вопросы Бодрийяр не отвечает. Хотя в его книге есть отдельная (впрочем, особенно невнятная) глава «Остатки». Где он намекает, что «зараженность» мира симуляцией еще не абсолютна, что существуют некие «остатки», и что именно «
Так что? Постмодернисты атакуют симулякрами реальность бытия, сами находясь в этом, еще не зараженном симуляцией, «реальном мире остатков»? Но тогда уместен следующий вопрос: собираются ли постмодернисты защищать от симуляции этот «реальный мир остатков»? И как они надеются его сберечь хотя бы для себя и своих хозяев, если вся остальная реальность уже «съедена» вирусом симуляции?
Бодрийяр отвечает: никак! Потому что сохранить этот «реальный мир остатков» невозможно. Он тоже закончится. Закончится тогда, «
Тут Бодрийяр заходит слишком далеко. Потому что хозяевам, желающим властвовать, обязательно нужен для себя какой-то островок реальности. Без него невозможна их субъектность. А значит, и власть как таковая.
Вопрос лишь в том, какой именно островок реальности создадут для себя хозяева. Это, между прочим, и есть основной вопрос. Потому что, соорудив этот островок, хозяева никому не позволят подрывать его с помощью постмодернистских «интеллектуальных терактов». Только вот островок может оказаться очень поганым. Еще хуже постмодернистского симуляционного ада.
Что же касается осуществляемых Бодрийяром посягательств на любое «островитянство», а значит, власть, то согласитесь, его «замах впечатляет»! Ведь здесь уже речь даже не о «конце истории» в некоей Матрице! Это — вполне гностическая, людоедская заявка на «завершение реальности». Ведь
Но тогда нельзя не задаться следующим вопросом: о каком именно «завершении реальности» здесь идет речь? И князя какой метафизической «Тьмы без человека» Бодрийяр мыслит в качестве его людоедского хозяина? И с каким гностическим контрмодерном смыкается его постмодернистский пафос?
Впрочем, ясно, что и Бодрийяр (умерший шесть лет назад), и его последователи на эти вопросы не ответят. Разбираться в ответах и отстаивать и «человека бытийствующего», и человека вообще, — придется тем, для кого сверхценна реальность бытия. Нужно, чтобы человек восстал против симуляции. И значит, он должен восстать!
