Прошлогодняя синева

и мне скажут: «Есть земли, где солнце восходит в полуночи»,
я отвечу: «Я видел эти земли».

Сентябрь 1911

Рабы любви

Молчи и гибни и покорствуй!
В бокалах радужна резьба.
В проклятом рубище раба
Тебя ломоть минует черствый.

Бежав полночных одиночеств,
Царица в милостях щедра —
Рассыплет горсти серебра.
О, жди свершения пророчеств!

Открой же жадные объятья!
Но — повелителен и груб —
Другой коснется алых губ.
А твой удел — проклятья.

Сентябрь 1911

Гобелены

2. «Петли у шелковой лестницы…»

Петли у шелковой лестницы
Цепко к карнизу прилажены.
Скоро ли сдастся маркизу
Сердце усталой прелестницы?

Лестно ведь, плащ свой разматывая,
Глянуть в замочную скважину.
Разве желанья не станет
Руки лобзать бледно-матовые?

Лестно за серой портьерою
Сладкое имя Эмилии
Робко промолвить украдкою,
В звезды счастливые веруя.

Только бы вдруг появлениями
Граф не нарушил идиллии —
Нежно-влюбленные души
Тешатся уединениями.

Февраль 1911

Фейерверк

Л. Гольштейн

В сердце смутная усталость.
Несколько звезд упало и померкло…
Вот все, что осталось
От фейерверка.

От бенгальских огней красного зарева
Покровы ночи стали еще темнее.
Кажется вам — на пожаре вы,
И рухнут башни скоро, пламенея,

В странных очертаньях светлого облика
Чудятся пляшущие химеры,
Но все рассеется в чадное облако
С удушливым запахом серы.

В сердце смутная усталость.
Все упало и померкло.
Ничего не осталось