определяются именно этим моментом. Как здоровье или нездоровье. Теперь структура Живой субстанции становится более понятной.
Отсюда выводы: во-первых, в Живой субстанции присутствуют вещества, которые ведут себя как магнитные кристаллы во время двойникования; во-вторых, в них (при двойниковании) нарушается зеркальная симметрия и принцип Т-инвариантности, т. е. течение т. н. времени. Следовательно, в Живой субстанции время обратимо.
В моменты фазовых переходов в Живой субстанции дует магнитный «ветер». Он сортирует молекулы и может надувать «паруса» митотическим фигурам. До сих пор не известен истинный механизм митоза. Механизмы осуществления клеточным центром его предполагаемых функций также до сих пор не ясны. При разрушении структур центросом лазерным лучом наступает «паралич» перицентриолярного материала, в итоге митоз останавливается на стадии промета- или метафазы. После чего наступает аномальная цитотомия. Какой вывод из вышесказанного? Только один — в Живом веществе содержатся структуры, чувствительные к магнитному полю и обладающие фоточувствительностью. До сих пор эти структуры не отождествлены и даже после тщательного исследования под электронным микроскопом не обнаружено повреждения перицентриолярного материала. Как показали исследования Гурвича, митотические фигуры движутся под действием «тканевого ветра». Что это за ветер? Скорее всего, магнитный ветер, возникающий в белково-водной среде вследствие действия анизотропии. В качестве магнитных кристаллов изначально могли служить нанокристаллы. Они, как никакие кристаллы, подходят на роль хранителей Жизни и могут быть ее отправной точкой. Причем в Живой субстанции нанокристаллы могут быть и не магнитными, например, из кремния. Вот так просто мы нашли субстанции и движители эволюции. Какой-то один из этих физических факторов или совместными усилиями они вызвали и вызывают «спонтанное» нарушение симметрии.
Итак, живое от неживой материи отличается лишь несколькими параметрами — живое может поляризовать свет, обладает диссимметрией, отрицательной энтропией и, наконец, пятерной осью симметрии, запрещенной в физике твердого тела, однако не запрещенной в других, более мягких областях естествознания. Поищем, есть ли в неживой природе материалы, которые обладают этими свойствами. Есть, и причем самые, что ни на есть, мертвые. Заглянем в мир кристаллов. Яркие, сияющие кристаллические «фонари» помогут нам осветить «темный» мир Живого вещества. Самые маленькие кристаллы — дети больших кристаллов, т. н. нанокристаллы, обладают пятерной осью симметрии, поляризацией, диссимметрией и, вероятнее всего, отрицательной энтропией во время роста. У маленьких кристаллов всегда есть шанс вырасти до взрослого состояния, когда они превратятся в обычные красивые кристаллы. Процесс этот занимает несколько миллионов лет. Получается, что они просто долгожители среди всего живого. Трупы кристаллов никто не видел, но они, вероятнее всего, есть, надо спросить у минерологов и кристаллографов. Смертью кристалла надо считать его помутнение или рассыпание. В кристаллографии диссимметрия кристаллов уже описана. Обнаружено, что светочувствительность нанокристаллов существенно зависит от их размера: с уменьшением среднего диаметра нанокристаллов от 13 до 2 нм их светочувствительность постепенно падает, и при 2,3 нм нанокристалл становится нечувствительными к свету. То есть при уменьшении он теряет свойства поляризации. Отсюда вывод: нанокристалл должен расти, чтобы быть чувствительным к свету и поляризоваться. Он просто обязан тянуться к свету! В таком случае должен наступить момент, когда процесс затормозится или вовсе будет невозможным, т. е. нанокристалл, начиная с некоторого размера, может потерять светочувствительность. Полученные экспериментальные результаты фактически демонстрируют проявление фотохимического размерного эффекта в нанокристаллах. Напомню читателям, что рак очень любит свет, причем в комфортном для человеческого глаза диапазоне. В этом рак и нанокристаллы, вероятнее всего, подобны, все зависит от сингонии, в которой они находятся. Наше предположение о том, что раковые клетки стремительно дезинтегрируются (причем ступенчато) до состояния органелл и их составных частей под влиянием «раковых» нанокристаллов, не лишено основания. Они стремятся к их архитектонике. Можно предположить, что нанокристалл, выполнив роль стартера Жизни, пассивно «болтается» в Живом веществе и организме человека, в частности. Это не совсем так. Кажется, что живые существа это некая аморфная масса, которая регулируется биохимией, генетикой и физиологией. На поверку все оказывается гораздо проще и в то же время сложнее. Во-первых, все без исключения организмы пронизаны анизотропией снизу до верху. И лишь только незначительная часть находится в изотропном состоянии. Иначе мы бы развалились в течение нескольких минут. Все болезни и старение, в том числе, зависят от степени анизотропии или, по-иному, от степени поляризации. Нанокристаллы, судя по всему, способны выполнять роль квантовых точек и принимать участие в анизотропии Живого вещества. Подобия подтверждают, что все обстоит именно так.
Они же могут помочь в разгадке перехода химической эволюции в живое состояние. Существуют разные мнения о наличии или отсутствии биоэнергии. Попробуем подойти к этой теме с позиции нашей теории. Диссимметрирующим началом послужили нанокристаллы с пятой осью симметрии. Поэтому будем считать, что именно с них, клеток-доменов и т. н. миелиновых фигур началась трансформация неживых органических молекул в собственно живое состояние. Для подобного перехода была необходима энергия. Биохимическая энергия хоть и была использована в подобных образованиях, но в тот момент ее было недостаточно для такого исторического перехода. На мой взгляд, совместно с теорией протонного насоса, калий-натриевого насоса, применима теория автоволновых колебаний, возникающих при взаимодействии молекул (клатратов) воды и белка (Рис. 6).
Рис. 6. Автоволновой процесс в неравновесной системе (плазма крови). Фото (микроскоп 20x40).
Автоволны (поперечные), которые возникают в процессе конденсации полимеров на адгезивной поверхности, в конце процесса конденсации гранулируют полимерную среду в клетки-домены. Судя по тому, какой силой обладают пептиды в момент выстраивания в цепи белка, этого вполне и даже с избытком достаточно. Подобный же механизм продолжает функционировать и по сей день в Живой субстанции. В живых организмах достаточно хорошо проявляет себя феномен автоморфизма. Поэтому автоволновой процесс, который мы видим при конденсации плазмы крови на стекле, можно экстраполировать на живой организм. Живые организмы в среднем состоят из 80 % воды и 16 % белка, и это «тело», т. е. гидропротеиновый комплекс, живет своей особой жизнью, но в содружестве с генетикой и биохимией. В ГПК постоянно идут автоволны наподобие реликтового излучения во Вселенной. Причем направление автоволн — от периферии в центр. Энергообразование находится в зависимости от вида симметрии в организме и локального гомеостаза. Автоволны (поперечные) генерируют и транспортируют энергию, а не вещество. Именно этот момент заставил подумать, что в живых организмах могут происходить ядерные реакции и холодный термоядерный синтез, основанные на этом механизме. Рак в таком случае представляется как вышедший из-под контроля горячий термоядерный синтез. Пока единственный признак, который действительно указывает на наличие термоядерных процессов, это повышенная радиоактивность раковых тканей. Иначе в реальность термоядерного синтеза поверить просто невозможно. Живая субстанция (ГПК), периодически находясь в дискретном (прерывистом на миллионные доли секунды) витальном состоянии, и является тем самым квази-пространственным экраном, который занимается поляризацией и сортировкой молекул по пространственному признаку и вырабатывает энергию. Ядерные реакции и термоядерный синтез, как ни странно, генерируются и поддерживаются этим слабым, на первый взгляд, автоволновым процессом. В живом организме активность и мощность термоядерного «котла» зависит от вида симметрии локального гомеостаза. В здоровых клетках и тканях он укрощен и идет на генерацию достаточной биоэнергии. В кубических сингониях, которые свойственны тканям с чрезмерным потреблением энергии (в частности раковых), термоядерный процесс идет в разнос. Принцип непрерывности постулирует, что при непрерывном изменении параметров системы свойства отдельных фаз изменяются непрерывно. Этот постулат относится к раку, когда в случае изменения фазового состояния тканевого гомеостаза наступают непрерывные изменения его параметров. То, что в организации биоэнергии большую роль выполняет термоядерный синтез, уже нет никаких сомнений. Однако парадокс Живого вещества требует добавить в этот процесс все виды добычи энергии, которые существуют в
