Шарль мог бы для него оплатить. Пьер продолжал жить на ферме, будучи обузой для брата и его жены, которой приходилось ухаживать за ним. И вот в благодарность за все заботы он чуть не изнасиловал Николетту. Как говорил Шарль, когда он припомнил все жертвы, на которые ему пришлось идти из-за брата, кровь ударила ему в голову, он схватил ружье и выстрелил, после чего потерял сознание. Очнувшись, он увидел, что Пьер мертв. Николетта же смотрела на мужа глазами загнанного зверя, боясь, что он пристрелит и ее. Телефон на ферме в тот день не работал — провода были оборваны из-за сильного ветра.
Шарль утверждал, что сам позвонил бы в участок, как только восстановилась бы связь. Но Николетта, когда немного пришла в себя, опровергла его показания. Она заявила, что ее муж говорил только о том, где и как можно спрятать труп и скрыть преступление. «Пьер получил по заслугам», — все время повторял Шарль, а бедная женщина не смела ему перечить, боясь за свою жизнь. Она хотела сразу же убежать из дома, но Шарль постоянно следил за ней, и ей чудом удалось позвонить в полицию, когда телефонная связь была налажена.
Шарля арестовали. Обследовавший его местный тюремный врач нашел обвиняемого совершенно нормальным, и Норбер вел себя абсолютно адекватно до тех пор, пока не объявили приговор. Тогда у него случился нервный припадок. Он кричал, что расправился с демоном, мучившим его всю жизнь, что он имел право убить Пьера, иначе тот убил бы его. Однако истерика подсудимого не повлияла на решение суда. Шарль был осужден на двадцатилетнее заключение. В тюрьме Норбер замкнулся в себе, отказывался от свиданий, ни с кем не общался, выполнял все работы и молчал.
Пресса, даже местная, очень скоро потеряла интерес к «делу Норберов», и только в одной газете Настя нашла еще одно упоминание о нем. Молодой журналист писал о содержании заключенных в тюрьмах Прованса и упомянул о некоем Шарле Норбере. В то время решался вопрос о переводе его в специальную психиатрическую клинику, потому как он постоянно рассказывал о том, что убил не своего брата, а демона, мучившего его всю жизнь, и это было его право так поступить.
Больше Настя не нашла никаких статей о той давней истории, и имени журналиста, говорившего с Норбером, она тоже больше нигде не встретила. Но теперь она была твердо уверена, что именно Шарль Норбер охотится за Амандой. Видимо, писательница как-то была знакома с тем молодым журналистом и использовала рассказанную ей историю Норберов для создания романа «Брат за брата». Возможно, Шарлю удалось сбежать из тюремной клиники. Каким-то образом роман попал в его руки, он прочитал его, счел себя преданным, вновь отданным под суд миллионов читателей и объявил войну писательнице.
Насте стало немного легче. По крайней мере, теперь она была почти уверена, что за человек охотится за ней. Она расскажет все Кристиану, даже если придется признаться, что она рылась у него в компьютере. Они наконец заявят в полицию, и этого сумасшедшего поймают.
Девушка даже повеселела. Теперь ей оставалось решить, говорить ли с Кристианом о Стасе, или положиться на случай, что они больше не встретятся.
Она вышла из библиотеки и, поскольку у нее еще оставалось время до вечерней встречи с коллегами Кристиана, решила немного пройтись по набережной Сены. Ей хотелось увидеть лавки букинистов, полюбоваться островом Сите, может быть, спокойно посидеть в кафе и в одиночестве обдумать сложившуюся ситуацию.
Гуляя вдоль Сены, она вдруг вспомнила слова Стаса, о том, что воздух Парижа можно пить так же, как воздух Петербурга. Тогда Настя осознала, что думает о своей любви к Николаеву как о далеком прошлом, словно листает страницы старого школьного дневника. Та романтическая история показалась ей вдруг скучной, обыденной, состоящей из сплошных жизненных штампов. Маститый профессор и молоденькая аспирантка, все атрибуты красивого ухаживания, обожание с ее стороны и усталое покровительство — с его и неизбежное расставание скучающего ловеласа с очередной молоденькой жертвой, попавшей в его сети. Что может быть банальнее? Наверное, пройти через подобное для наивной девушки так же вероятно, как ребенку заболеть в детском саду ветрянкой. После подобной истории остаются чувство неловкости за собственное поведение и иммунитет на покорность и терпение в неравноправных отношениях. Девушка поймала себя на том, что сейчас думает о своем бывшем любовнике лишь как о досадной помехе новому счастью. А ведь еще некоторое время назад она многое отдала бы за то, чтобы снова быть рядом со Стасом.
Насте вдруг захотелось сделать что-то, какой-то символический жест, говорящий о том, что она очнулась от старой любви и готова для новых чувств. Она сняла с пальца недорогое серебряное колечко, один из редких подарков Стаса, и, размахнувшись, кинула его в Сену. Затем решительно зашагала к метро.
Глава 15. Интересное знакомство
Насте так хотелось как можно скорее рассказать Кристиану о своем открытии, касающемся дела Норберов, что она решила заехать за ним в офис литагентства.
Как только она вошла в приемную, Николь протянула ей толстую пачку писем.
— О, мадам Лей! — произнесла она слащавым голосом. — Мсье Роже давно следовало показать вас публике. Посмотрите, какой резонанс! Откуда только не пишут. Париж, конечно же Лион, Бордо, Тулуза… Вот письма из Ниццы. А это письмо непонятно откуда, что-то даже штемпеля не найду.
…Настя вдруг почувствовала волну ледяного холода, пробежавшую по спине.
— Покажите-ка мне это послание, — как можно спокойнее сказала она.
Николь передала ей конверт. Стараясь унять дрожь в руках, Настя вскрыла его и достала листок. «Ты взяла мою жизнь, будет честно, если я заберу твою. Готовься. Сегодня!» — прочла она неровные строчки.
Наверное, Настя ужасно побледнела, потому что Николь тут же встала из-за стола и, встревоженно глядя на мнимую писательницу, предложила ей стакан воды.
— Нет, спасибо. — Настя покачала головой. — Просто здесь немного душновато. Я пройду к мсье Роже.
Если бы Настя не была так напугана, она заметила бы, как изменилось лицо Николь, когда та увидела записку.
Войдя в кабинет Кристиана, Настя дала волю своим эмоциям. Чуть не плача, она кинула ему на стол полученное послание:
— Вот, я больше не могу. Мне страшно! Когда мы наконец заявим в полицию?! — Губы Насти дрожали, она смотрела на Кристиана со смесью надежды и ужаса в глазах. — Почему мы не можем прямо сейчас пойти туда? Я больше не хочу получать таких писем, я не хочу быть жертвой какой-то ужасной охоты. Помоги мне!
— Анастази! — Кристиан подошел к ней, но Настя не позволила ему себя обнять. — Милая, мы будем выглядеть полными идиотами со всеми этими записочками и гипотетическими звонками.
— Гипотетическими? Так ты мне не веришь? Что, тебе нужно, чтобы он напал на меня? — возмутилась Настя. — Так вот, я знаю, кто автор этих строк. Шарль Норбер!
На секунду ей показалось, что в глазах Кристиана мелькнуло удивление, смешанное с испугом, но он тут же взял себя в руки.
— Это еще кто такой? — небрежным тоном спросил он.
— А этот вопрос задай своей Аманде! — выпалила Настя и тут же рассказала все, что ей удалось узнать о деле Норберов.
— Это все очень интересно, — тихо произнес Кристиан, — но с чего ты вдруг стала интересоваться этим делом, каким образом вообще его раскопала?
— Я наткнулась на файл в твоем компьютере, — тихо произнесла Настя.
— Что? Ты рылась в моем компьютере? — Кристиан смотрел на нее с осуждением. — Ты мне не доверяешь?
— А что мне оставалось делать? — Настя перешла в нападение. — Кто-то преследует меня, угрожает,
