– Три доллара в сутки, третий этаж, пятьдесят третья комната.
Я достал деньги и бросил их рядом с ключом. Он взял их и вновь замер, как заколдованный.
Мой номер оказался в самом конце коридора Комната была меблирована с предельной степенью экономии на всем, что, естественно, не располагало к долгому пребыванию в ней. Единственным достоинством было огромное окно напротив двери, возле которого стояли два кресла. И все же здесь было лучше, чем в Санта-Паула. Две открытые двери вдоль правой стены вели – одна в спальню, а другая в ванную комнату.
Сняв пиджак, я уселся в одно из кресел лицом к окну, спиной к двери. Окно выходило на площадь с дивными цветами и пальмами, а если взглянуть левее, то можно было полюбоваться небольшой полоской океана, как бы зажатой двумя рядами домов. Сама улица, спускающаяся к воде, была довольно оживленная, по ней туда-сюда сновали горожане в немыслимых одеяниях.
Теперь мне придется привыкать ко всему заново. За шесть лет многое изменилось.
Именно в этот номер через три дня ко мне прибудет Джерри, и именно тогда, возможно, будет решена моя судьба на ближайшие год-два.
А сейчас здесь, в этой комнате, мне было спокойнее и привычнее, чем так, на людной площади. Дурная привычка. За шесть лет я совершенно одичал. Но с этим надо кончать, и хватит затворничества!
Я встал, встряхнулся, принял душ и решил побродить по городу. Как ни странно, «хвоста» за собой я не заметил или, опьяненный свободой, просто ничего не видел. Спустя час жара вынудила меня скрыться в тень бара с вывеской «Сюрприз». Помещение оказалось небольшим и сильно прокуренным. В остатках кислорода плавал голубой дым. Посетителей было довольно много для такого времени суток, в основном – молодые бездельники. В дальнем углу музыкальный автомат наигрывал блюз. Две девушки в брючках и плотно облегающих свитерах сидели на табуретах у стойки. Их маленькие груди вызывающе торчали, а кроваво-красные ногти лишь подчеркивали неопрятность рук. Обе окинули меня оценивающим взглядом. По глазам красоток я понял, что не стану надолго объектом их внимания.
Осмотрев зал, я заметил свободный столик, и, кивнув бармену, прошел к нему и сел. Рядом мочили губы в коктейле еще несколько девиц. Они явно перешли разумный предел в употреблении косметики, зато не достигли его по части одежды.
Мужчин в баре было мало, и я чувствовал себя голым как ладонь.
Спустя минуту ко мне подошел бармен. Не успел он отойти, как одна из девиц встала и подплыла ко мне, потряхивая пышной грудью. Несмотря на формы, вид у нее был ничуть не соблазнительнее тарелки остывшего супа.
– Разрешите? – спросила она и, не дожидаясь ответа, втиснула свои телеса в кресло напротив.
Бармен принес пиво и поставил бокал перед моим носом, при этом на его физиономии блуждала ехидная ухмылка Он многозначительно подмигнул мне и убрался восвояси.
– Грех пить одному, – промурлыкала девица хриплым голосом.
– Я люблю грех.
– Для этого можно найти местечко поудобнее.
Заводить шашни с подобными ископаемыми не входило в планы моей красивой жизни.
– Я староват для тебя, детка (она была старше меня лет эдак на десять).
– Что вы! Я обожаю пожилых мужчин, – в тон мне произнесла красотка.
Кажется, хоть с юмором у нее в порядке.
– Это дает тебе большую возможность выбора, – парировал я с ходу.
Дама сникла. Но через секунду опять встрепенулась.
– Но все же… Может быть, попробуем? Вы останетесь довольны.
– Похоже, ты обладаешь природным талантом переливать из пустого в порожнее.
Она фыркнула и встала. Мне даже стало жаль ее. Она явно вышла в тираж, и к тому же была сексапильна, как манекен.
Неожиданно я так и застыл с бокалом в руке.
Легкой походкой в бар вошла женщина – полная противоположность моей недавней собеседнице. Высокая блондинка с шоколадным загаром, на фоне которого сверкали необычного янтарного цвета глаза. Над пухлыми влажными губами гордо вздернут аккуратный носик. На белокурых волосах невероятных размеров соломенная шляпа. Ее фигура могла сбить с пути истинного самого праведного настоятеля монастыря. Она подошла к стойке. Ее походке позавидовала бы лучшая восточная танцовщица. Девушка кивнула двум типам, сидящим за столиком у входа, и что-то шепнула бармену. Тот расплылся в улыбке и моментально начал готовить гостье напиток.
У меня сложилось впечатление, что она здесь не впервые, хотя для такой дамы подходило бы больше заведение несколькими рангами выше. Я решил попытать счастья. В конце концов, риск невелик. Ну, отошьет. Я встал и подошел к стойке.
Мое сердце стучало, как будильник. Напустив на себя беспечный вид, я устроился на соседнем табурете. В такой близости от нее мне стало совсем не по себе. Жемчужное ожерелье обрамляло ее длинную шею, высокая грудь натягивала шелковую блузку.
– Добрый вечер, – прохрипел я, как из дупла дерева. – Вы позволите мне чем-нибудь вас угостить?
Она неторопливо повернула в мою сторону очаровательную головку. Ее янтарные глаза презрительно и в то же время изучающе остановились на моем лице.
– Ваш метод знакомства не оригинален и глуп. Какой колледж вы оканчивали? – у нее было глубокое контральто.
– Я отстал от моды и к тому же не знаю, какие формы знакомства приняты в этом городе. Я здесь впервые.
– Мы без вас скучали.
Она принялась за свой коктейль.
– Здесь всегда так много народу?
– Нет, когда закрывают, здесь пусто. Она сделал еще глоток.
– А что, если нам сегодня вместе поужинать?
– А потом пойти с вами вместе в гостиничный номер?
Я был ей совершенно не интересен. Она внимательно рассматривала свой бокал – будто уронила в него какой-то предмет и пыталась найти его.
– Я не люблю посторонних женщин в своей постели. Я немного ханжа Так что ваши опасения напрасны.
Она все же удостоила меня взглядом и слегка улыбнулась. Это была насмешливая улыбка красивой женщины, которая знала, что происходит с мужчинами при ее появлении.
– Если вы хотите за мной поухаживать, то делайте это днем.
– Согласен в любое время суток.
– По утрам я принимаю солнечные ванны на пляже «Ориентале».
– А где это?…
– Найдете, если захотите.
Поставив пустой бокал, она встала и направилась к выходу.
Я сунул деньги бармену, но он внезапно заболел ревматизмом рук и никак не мог дать мне сдачу, пришлось оставить ему мелочь. Мне совершенно не хотелось терять эту женщину из виду, и я последовал за ней.
Внезапно на пороге выросла фигура, заслонившая собою выход. Это был высокий малый с соломенными волосами альбиноса и тонкой ниткой усов над выпяченной губой. Типичный денди: тропический белый костюм и желто-красный платок на шее. Он весь сверкал, как новенький цент, и стоил, вероятно, не дороже.
– Не торопись, приятель, – пропел он. – Если этой девочке бывает скучно, то, значит, я мать Греты Гарбо! Тебе не стоит суетиться.
– Пошел ты! – я попытался убрать его с дороги, но он уперся, как стена.
– Не надо лезть на рожон, приятель, а то испортишь себе настроение. – Он заржал.
– Ты только прислушайся и услышишь, как от страха стучат мои зубы.
– Мне кажется, что тебе не терпится их проглотить! Помочь?
