Порхающая душа

Ах, какие смешные эти березки!
Нарядились! По белым платьицам развели черные полоски,
На ветках повесили зеленые сережки
И стоят на дорожке,
Будто красавицы-девицы —
Ждут, чтоб полюбили их птицы.
Березки, птицам совсем не надо
Красы вашего наряда.
Им крылья природой даны —
Они летуны!
У них воздушно каждое перышко на крыле.
А у вас — листочки-то в воздухе, а корни — в земле.

Апрель

Я не люблю зимы, ее метелей,
И хлопьев в воздухе, как стаи мотыльков,
Ее трескучих ледяных оков —
И в январе мечтаю об апреле.
«Апрель, царевич светлый, не пора ль?»
Ах, нет еще — еще февраль,
А после март, — его обманчиво дыханье,
Но зори марта — как вишневый сок,
Но зори — как безумной кисти пламенный мазок,
Но зори — как холодного пожара полыханье!
И вот — пришел мой радостный апрель
С лицом порочным и наивным —
И как звонка, как переливна
Его свирель!
Я не люблю зимы — ее морозов, вьюг, метелей
И в январе уже — с тоской мечтаю об апреле.

Слова

Как обидно, когда красивое слово
Служит для названия чего-то темного, злого.
Например: как красиво Слово — пиво.
Будто в жизни многоцветной, далекой от нашей —
Золотой легкий напиток в золотой чеканной чаше.
И вдруг — это то, что пьют толстые, тяжелые,
И от него опьянение грубое, невеселое.
Так хочется, чтобы все прекрасное в мире
Было как царь — в короне и порфире.

Дар Яриле

Мне хочется стихи мои, как жемчужинки, снизать
В легкое узорчатое ожерелье,
Потом снова шелковинку развязать —
Разбегутся зернышки говорливой трелью.
Я их соберу, ссыплю в ларец
И понесу в золотой дворец,
А там, если посмею,
Я их подарю
Среброкудрому царю,
Царю Берендею.

ЖАР-ПТИЦА (Алтайское Лито № 2, 1922)

Вы дали крылья моему перу,
Стремительность — его полету,
И я слова теперь беру
Из золотого водомета.
Взлетает к солнцу пенный водомет
И сеет капельные стрелы.
Он — золотой, он — как алтайский мед,
А водоем его — весь белый.
И я сижу на мраморном краю —
Вся в радуге, как некая жар-птица.
И я молчу о том, о чем пою,
И я пою о том, о чем молчится.