Надо сломать водосточные трубыИ сделать из них барабаны.Ангелы, у всех небесных кубовОткройте медные краны!Облачных гроздий целебные соки,Услышьте барабанный зов, —Пусть хлещут, и свищут, и бурлят потоки,Пусть купаются стены домов.Надо сорвать железные крышиИ рассыпать по улицам гром.Те, кто внутри, проснутся, услышатИ подумают, что рушится дом.Надо окна раскрыть и вырвать рамы —Пусть бьет холодный душ, —Пусть возникают невоплощенные храмыДля воплощенных душ.«Новый Сатирикон». 1916, № 25.
Жрица искусства
Неизвестно, чем она была до сих пор,Но теперь она — героиня, потому что ее муж — антрепренер.Жалуясь второму простакуНа тоску,Она томно падает поперек диванаИ стонет: «Голубчик, достаньте мне где-нибудь Гюго де Монпасана».«Новый Сатирикон». 1916, № 27.
Англичанин
Дышит горячими смолами сосновый лес.Мы на теннисе тренируемся вдвоем.Он просит меня все о том же и умоляет ответить «yes».Я бросаю ракетку и ухожу в дом.Потом — темнеет ясность небес.Мне страшно в лесу, когда темно,И я говорю: «Ну, хорошо, теперь — yes»,А он отвечает: «О, miss, теперь — no».«Новый Сатирикон». 1916, № 30.
Когда темнеет
Хорошо, я буду говорить, а вы молчите.Ваши волосы и струны вашего молчания —Это будут нити,Из которых я сотку повесть без названия.У вас красивый взгляд —Вы смотрите так, будто перед вами висятДавно надоевшие картины,Но вы их любите… нет, вы… вы привыкли.И вы вся такая — будто ветки ивы — длинные-длинные —Над широкой, небыстрой рекой поникли.А когда сумерки набрасывают серое мантоНа ваши усталые плечи,А я зажигаю на камине свечи,То, похоже, будто… нет, не то… я говорю не то.Я обещал не говорить о вас, рассказать о новом,Но вы подарили мне ваше молчание, а я потерял дар слова.«Новый Сатирикон». 1916, № 33.
Кубарь
Красное, синее, зеленое!Зеленое, синее, красное!Кубарем лечу по уклону, —Опасно — так опасно.Ничего не боюсь — я смелая, —Верчусь в жизненной гуще.Зеленое, синее, белое!Берегитесь, мимо идущие!В вихре — все многоцветно,Все обманно сверкает —
