– Я передаю ваш вопрос нашему эксперту по Италии! – И Зяма великолепным жестом переадресовал меня к Саньку.
– Проще всего было бы взять машину, – ответил тот. – Но у меня нет прав и денег.
– У меня есть права! – я обрадовалась внезапно открывшейся перспективе порулить-поуправлять хорошим европейским автомобилем на прекрасных итальянских дорогах.
Мой бравый полицейский майор в этом вопросе ведет себя как распоследний штатский перестраховщик, не позволяя мне управлять его любимым «Фиатом».
Как будто я способна причинить какой-то вред славной новой машинке! Да я даже ломаную- переломаную старушку «шестерку» в автошколе «убить» не смогла, хотя и влетела однажды на полной скорости в открытый канализационный люк; а еще как-то раз перепутала скорости и въехала задом в стену гаража; а еще – так случилось! – неудачно подрезала… длинномер, но разве это важно? Важно другое!
И я повторила с гордостью:
– У меня есть права!
– А у меня…
Скупердяйчик Зяма поперхнулся, побарабанил пальцами по столу и неохотно признался:
– Ну, ладно, у меня есть деньги. Но предупреждаю тебя, Дюха: половину расходов на эту поездку я вычту из твоей доли за ванну!
– Не вопрос, братишка! Это того стоит! – продолжала радоваться я уже на пути к пункту проката автомобилей. – Й-эх, как я вас прокачу! Саш, а там какая дорога – скоростная?
– Да, максимум сто тридцать.
– О-о-о! А в горах серпантин?
– Серпантин.
– О-о-о! А горы высокие?
– Очень.
– О-о-о!
– Э-э-э, Дюшенька, сестричка, может быть, за руль сяду я? – заволновался Зяма, встревоженный моим экстазом.
– Еще чего! Я сама!
Прокат нам оформили за считаные минуты, чему я немало удивилась.
Дама-администраторша вручила мне ключи и объяснила, как пройти на парковку, а там чернявый парень, похожий на младшего брата незабвенных пиратов, показал нам нашего нового четырехколесного друга.
«Фиат Панда», цвет «золотистый апельсин», коробка ручная, на спидометре всего две тысячи километров пробега, магнитола, чистые велюровые чехлы, под лобовым стеклом «розалия» – бусики с крестиком. Прелесть, прелесть!
– Господа пассажиры, займите ваши места! – провозгласила я, устраиваясь за рулем и от полноты чувств подпрыгивая на сиденье. – Сегодня вы совершите увлекательное автомобильное путешествие, которое будете помнить всю свою жизнь!
– Надеюсь, что она не оборвется внезапно, – пробормотал Зяма, добросовестно пристегиваясь.
– Типун тебе на язык!
С этими словами я повернула ключ в замке зажигания, и все вокруг заметно «ускорилось».
Виа Аурелия.
Выезд на кольцевую.
Знаете, считается, что это лучшая дорогая Италии!
Да, всего три полосы, но пробок нет!
Разгоняемся!
Ой, молчите, ничего я не превысила!
О-ла-ла! Мы летим!
Где тут съезд с автострады – где, где, где?!
Сбрасываем скорость.
Блин, промахнулись, возвращаемся…
Ага, вот он, поворот на Милан!
И вот уже мы едем на север, справа поля, вдалеке горы, красота! Область Лацио закончилась, началась Умбрия, это прекрасная горная местность, самое время любоваться видами, но Зяма и Санек начинают нервничать, а с чего бы? Я уверенно держу сто двадцать, жизнь прекрасна, какого черта они визжат, как малыши на карусели?!
Тоскана. Съезд на Арреццо. Скоро Флоренция. Останавливаться будем или поедем дальше?
Останавливаемся.
Прекрасная Флоренция запомнилась мне бессовестным предательством родного брата: Зяма предпринял попытку отстранить меня от управления транспортным средством.
Я пригрозила, что за проявленное коварство впредь буду называть его не Казимиром, а Козимо, как Медичи! Зяме этот вариант не понравился, потому что Козимо ему показалось похожим на уменьшительно-ласкательное от Козья Морда.
– Тогда уж Козимордочка, – заспорила я.
– На себя посмотри! – обиделся братец. – Индия-Индейка! Индюшатина! Индустрия!
Я обиделась и резко ударила по тормозам.
– Ты с ума сошла?! – Зяма стукнулся лбом в стекло. – Папская Индульгенция!
Папская Индульгенция – это было что-то новенькое, не иначе, навеянное недавним посещением Ватикана. Так меня еще никто не оскорблял! Разве что родная мамочка – когда назвала меня редким именем Индия. Так что, по сути, я не столько папская индульгенция, сколько мамская, что звучит еще более оскорбительно.
– Все, Козимордик, сейчас я буду тебя убивать, – вдохнув и выдохнув, объявила я.
– А можно, я пока выйду? – подал голос Санек. – Подожду, пока вы друг друга убьете и успокоитесь?
Не дожидаясь ответа, он вылез из машины и пошел вперед, походя договорив в окошко с Зяминой стороны:
– Когда закончите, я будут там, за поворотом.
– Там, за поворотом! Там, за облаками! Там, там-та-рам, там-та-рам! – надрывно напел Зяма, глядя на меня с неприкрытым вызовом.
Он прекрасно знает, что я терпеть не могу любительское пение.
– Выйдем, поговорим по-мужски, – скрипнув зубами, предложила я.
Не разносить же в порыве братоубийственной войны чудесную машинку, которую мне еще придется возвращать!
– Я с женщинами по-мужски не разговариваю, – высокомерно ответил братец.
О том, что майор Кулебякин научил меня паре дзюдошных приемчиков, он тоже знает.
– Тогда поговорим по-человечески, как цивилизованные люди, – я взяла себя в руки. – Зяма! Ты – неблагодарная скотина, мелкая и безрогая! Ты не ценишь того, что я для тебя делаю!
– А что ты для меня делаешь? – преувеличенно заинтересовался Зяма.
– Ну-у-у… Например, я с самого утра работаю на тебя шофером!
Вот это я зря сказала, дала братцу козырь:
– Так ты не работай, отдыхай, дальше я сам поведу! – и он бесцеремонно толкнул меня, перебираясь на водительское сиденье.
– Ах, так?! Тогда я тоже пойду пешком!
Я выскочила из машины, хлопнула дверью и зашагала вперед, не сомневаясь, что братец меня очень скоро догонит и долго будет ехать рядом, уговаривая сестричку сменить гнев на милость. Куда ему без меня? У него с собой нет водительских прав!
Но Зяма все копался, основательно устраиваясь за рулем, и я успела отойти на приличное расстояние – за поворот.
За ним открылся довольно длинный, километра на полтора, участок относительно прямой дороги.
