«Напрасно старушка ждет сына домой …»,
«Напрасно старушка ждет сына домой …»
Мы вышли тогда – подмогли штрафники,
Такая случилась петрушка …
Опять просчитались враги-остряки –
Ждала не напрасно старушка.
Памяти Ханы и Рихарда (из цикла 'Война меня не отпускает')
Не вздрогнул голубой Дунай:
- Бегу, и бега не замедлю!
Когда на шее самурай
Ему слегка поправил петлю.
А в будапештской тишине
Ее на смерть конвой выводит.
Ничто не вздрогнуло в стране,
Где солнце раньше всех восходит.
Гремел салют по всей Москве,
Стояла ясная погода,
Сверкали вспышки в синеве,
И было мне 4 года …
В эвакогоспитале
Здесь фронта нет - Башкирия, Уфа,
Эвакогоспиталь и медсестра с тетрадкой.
'Тяжелое ранение' - графа,
Но раненые делают зарядку.
А за окном - военная пора,
На западе - гремящие дороги.
Семь коек, семь ранений, семь утра,
И семеро в палате одноногих.
И, вправду, семь - счастливое число,
Да, жалко ногу, что хирург отрезал.
Остались живы, значит, повезло,
А ногу можно заменить протезом.
Здесь госпиталь, здесь тянут жизни нить,
Здесь медицина, все по распорядку,
Пусть без ноги, но будем, братцы, жить!
И раненые делают зарядку.
Кредо
Когда меня мой друг предаст, на это
Отреагирую усмешкой горькой я.
Уже давно отмечено поэтом:
- Предательство есть спутник бытия.
И только зубы стиснуть соизволишь,
И будешь жить, но, боль свою храня,
Я не предам других из-за того лишь,
Что столь коварно предали меня.
Я не предам, презревши чувство мести,
И сохраню своих понятий круг.
Быть верным дружбе – это дело чести,
Но раз предавший – больше мне не друг.
Погадай, цыганка, погадай...
Пусть не верю в ангела и черта –
