Мы спустились в узкое ущелье
Среди скал. И устремился взгляд
На могучих сил произведенье –
Пенно-серебристый водопад.
А под ним – холодная быстрина.
В ледяном бурлящем молоке
Пребывали валуны-махины,
Замерев в базальтовой тоске.
Мы разделись, с берега нырнули
В толщу обжигающей волны,
Но через мгновенье повернули,
Оседлав седые валуны.
А в быстрине женщина осталась,
Самая отважная из нас.
Жгучею водою наслаждаясь,
Чудеса! Она купалась час!
Мы сидим, подставив солнцу спины,
В заповедном месте, как в раю.
Через час смущенные мужчины
Взяли у русалки интервью:
- Вы откуда, милая моржиха?
Где живете? В дальнем далеке?
И она ответила нам тихо:
- Я живу на Ангаре-реке.
Отложилось, словно на экране:
Ледяной поток летел с горы,
Женщина купалась в Иордане,
Закалившись в водах Ангары.
Новогодние чудеса в Хайфе
Свою жару ослабивши немножко,
Светило озаряет синь небес,
И, захватив российское лукошко,
Иду я за грибами в зимний лес.
Природа сроки выполняет свято,
Шумят дожди, водой набухла сень,
А на полянке – шустрые маслята
Стоят картинно, шапки набекрень.
Я сквозь лианы продираюсь ниже,
Задев ногой оранжевый пятак,
Да это чудо! Неужели? Рыжик!
Как занесло тебя сюда, чудак?
Гляжу на горы, море, пальмы, травку,
Восставшую зеленою стеной…
И русский консул выдает мне справку,*
Где подтверждает: «Марк еще живой!»
---------------------------------------------
справка необходима для начисления российской пенсии (примечание автора)
Крамской (из цикла 'Судьбы художников')
Наш удел незавиден –
Что о мире мы знаем?
Не всегда очевиден,
Не вполне осязаем.
Что там? Видится сложно
В городской круговерти.
Разглядеть невозможно
На дубовом мольберте.
Вот мазков серпантины
На палитре неброской.
И былого картины –
Как тумана полоска.
Тонет памяти лодка,
Но привидится снова
В столь знакомой пролетке
Незнакомка Крамского.
Васильев (Из цикла 'Судьбы художников')
