Предпочитаем всяческим модернам.
Твои стихи! Мы скромно любим их.
«Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком».*
Им выстраданы строки жизнью всей,
Ему ль не знать полета журавлей.
----------------------------------------------
«Отговорила роща золотая…», 1924
МАГИСТРАЛ
(акростих)
Ему ль не знать полета журавлей,
Смотря с прищуром на Мещеры дали.
Еще леса истому сна не сняли,
Настоен воздух пряностью полей.
И у дороги – след ночных коней,
На желтый луг седые росы пали,
С застрех стрижи в голубизну умчали,
К светилу венчик обратил кипрей.
А в омуте усы полощет сом,
Яснее крыш рассветных позолота,
Ручей с кристальным спорит родником,
Осокою украшены болота.
Щедрее и милее рощи штрих,
А он уже слагает новый стих.
Без вести пропавшие (из цикла 'Ветераны')
Может, гибель пронеслась сторонкой?
Может, показала лишь оскал?
Не про них писали в «похоронках»
Извещали: «Без вести пропал…»
Может быть, прошел сквозь смерти сито?
Может, шанс остался уцелеть?
Без вести пропавший – не убитый,
Может, обошла вниманьем смерть?
…А гадалка – «пики» или «крести»
Все стремится к сердцу положить,
Быть женой пропавшего без вести –
Жить надеждой и без мужа жить.
Часто с подозрением глядели,
В извещенье заглянув едва:
- Кто же ты такая, в самом деле?
Кто же ты? Вдова иль не вдова?
Можно всяко думать о солдате,
И сынишка размышлял о нем:
- Кто же мой отец? Герой? Предатель?
Сиротой глядел солдатский дом.
Сколько крови на земле пролито,
Но война не закрывает пасть.
Страшно, жутко быть в бою убитым,
Но страшнее – без вести пропасть.
Было лейтенанту девятнадцать (из цикла 'Ветераны')
Свел нас вместе случай-неразлучник.
Предо мной сидит седой еврей,
Лейтенант запаса Лазарь Мучник,
Мученик – так было бы верней.
Жизнь могла жемчужиной казаться.
Или сказкой из цветного сна.
Было лейтенанту девятнадцать,
Только все порушила война.
…Продолжали в окруженьи драться,
Защищая часть земли своей.
Было лейтенанту девятнадцать
Плюс немецких десять лагерей.
Голод, унижения, расстрелы.
Вагонетки, кирки, доломит.
В чем душа держалась в жалком теле,