Сентябрь
Видна повсюду осени работа –
В лесах повисла паутинок сеть,
И кулики, хвалившие болота,
С любимых мест готовы улететь.
И бодрый ветер весел, не простужен,
Вершит роман с промокшею тропой,
И облака, заглядывая в лужи,
Как в зеркала, любуются собой.
Осина пламенеет возле дома,
Прощаясь с постаревшею листвой,
А в огороде пахнет столь знакомо
Картофельною бурою ботвой.
Кружит устало желтых листьев стая,
Минорный создавая колорит,
Грядет октябрь, и роща золотая
Есенинским стихом отговорит…
Парижский художник
Молодой Модильяни,
Ни сантима в кармане,
Постоянно в капкане,
Презирает уют.
Проживает в мансарде,
День и ночь в «авангарде»,
Но за все «авангарды»
Ни гроша не дают.
Молодой Модильяни,
Островок в океане,
Дремлют стрелы в колчане,
Не уходят в полет.
Нет в окне занавески
И знакомой Франчески,
И художника резко
Жажда творчества жжет.
Молодой Модильяни
Пребывает в нирване,
Пыль на старом диване,
Неухоженный вид.
Здесь в мундире картофель,
Хлеб и жиденький кофе,
Но ахматовский профиль
На мольберте стоит.
'Я столько раз бывал за рубежом...'
Я столько раз бывал за рубежом,
Что страны и не вспомню поименно,
Я видел знаменитый мост Патона,
Простерший крылья над седым Днепром.
Я посетил немало дальних мест,
Желанье странствий – это в нашем вкусе.
Вот маленький отважный город Брест
В лесной многострадальной Беларуси.
Да разве все уместится в строку?..
Воспоминаний томная нирвана:
Здесь розовые камни Еревана,
Фуникулер в сиреневом Баку.
Тбилиси оживает в унисон,
Шумит Кура, ее внизу не видно,
Приняв на плечи старый Пантеон,
На город смотрит древняя Мтацминда.
И Азия была в моей судьбе,
Где шашлыки и поутру похмелье,
Угрюмое Варзобское ущелье,
В халатах пестрых яркий Душанбе.
Какой клубок далеких кинолент,
И каждая из них – для песни стимул.
Встает в воспоминаниях Ташкент,
Алайский рынок сеть свою раскинул.
