поджигателя. Это займет какое-то время, но суть я могу рассказать прямо сейчас, конечно, если вам это интересно. — Вопрос был чисто риторическим. — Совершенно очевидно, что психическая патология преступника проявляется в ненависти. Подготовка, зашивка двери шурупами, заливание внутрь бензина, особое внимание на то, чтобы никто не смог спастись, — всё направлено против семьи…
Тут Инщ заметил, что первая группа жертв не была семьей. Просто кучка живших вместе сквоттеров. Доктор Бушел снисходительно улыбнулся:
— О да, инспектор, и все-таки они были семейной ячейкой: жили вместе, воспитывали ребенка. Я думаю, преступник испытывает глубокую ненависть к своей семье и поэтому совершает все эти ужасные вещи. — Он скромно поклонился, как будто кто-то только что похвалил его за блестящую догадку. — Взгляните на входную дверь:
— Куст рододендрона, — сказал Инщ, ткнув пальцем в сторону территории отеля. — Детектив-сержант Макрей это уже вычислил. Но, в любом случае, спасибо.
Растерявшись, доктор Бушел снял очки и начал их тщательно протирать:
— A-а… да… Неплохо, очень неплохо, просто очень хорошо.
— Ладно, — сказал детектив-инспектор Инщ, сунув руки в карманы, — для одного дня похвал более чем достаточно, мы ведь не хотим, чтобы у детектива-сержанта Макрея от них голова распухла.
Вряд ли это случится сегодня, подумал Логан, наблюдая, как доктор Бушел влезает в патрульную машину и уезжает в штаб-квартиру полиции. Особенно сейчас, когда над ним висит смерть констебля Мейтлэнда. Когда машина уехала, Инщ стянул с головы капюшон комбинезона, обнажив громадную потную лысину:
— Господи, здесь поджариться можно. — Расстегнул до пояса молнию, прислонился к стене и широко ухмыльнулся: — Кажется, ты украл у Мистера Хитрожопого момент его торжества… — Замолчал. — Что? У тебя не лицо, а задница моей тещи.
Логан смотрел, как один из криминалистов кладет какой-то обугленный кусок размером с крупную репу в детский патологоанатомический мешок, на то место, где должна находиться голова. Джоанна или Молли? Он закрыл глаза, не в силах больше на это смотреть.
— Мейтлэнд.
— Ах да, констебль Мейтлэнд…
— Я собирался зайти проведать его, но… — Логан вздохнул. — Знаете, как бывает — всегда находятся какие-то дела. — Потер усталыми руками усталое лицо, латексные перчатки заскрипели по коже. — Даже не верится, что я ни разу не навестил его.
Инщ положил тяжелую руку ему на плечо:
— Какой смысл сейчас ругать себя за это? Что сделано, то сделано. Он умер, а тебе надо думать о своей карьере. Ты хороший коп, Логан. Не позволяй этим ублюдкам загнать тебя в угол и не наделай глупостей из-за чувства вины.
Глава 23
Констебль Стив довез его до штаб-квартиры, пытаясь пустой болтовней заполнить неуютное молчание. Логан включил радио, но Стив намека не понял и продолжал трепаться про погоду, про фильм, который недавно посмотрел, и вообще, круто, да, что все женщины понадевали на себя эти откровенные топы? По радио закончилось что-то попсово-банальное, потом что-то сказал диджей Нортсаунд Один, потом еще пара песен, потом пошли новости:
— Чертов уголовник, да? — сказал констебль Стив. — Расстрелять их там всех нужно, в земельном департаменте. Мой отец попробовал получить разрешение на строительство дома, да? Одного- единственного дома… так они его послали! А тут раз, нарисовалась эта хрень, дома Макленнана, хотим, мол,
Логан не сказал Стиву, что у его папаши было бы значительно больше шансов построить собственный дом, если бы он сфотографировал, как старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города сует свой член в четырнадцатилетнюю девчонку.
Потом прошла информация о том, что какое-то ателье в Инверури завоевало большую награду в модном бизнесе — тут констебль Стив ничего добавить не смог, — и потом выстрелила новость дня: смертоносное пламя унесло жизни четырех человек! А от последнего куска, перед самыми новостями о погоде, сердце Логана самым натуральным образом упало в пятки.
— Мать честная, — сказал констебль Стив, ошеломленно уставившись на радио. — Мистер Слизняк сказал именно то, что я услышал? Он что, прямо сейчас упустил шанс повозить нас носом в грязи?..
— Смотри, куда едешь! — заорал Логан, схватившись за приборную панель, а констебль Стив врезал по тормозам и, выкрутив руль, вернулся в свой ряд.
Был час дня с минутами, когда констебль Стив высадил его у здания штаб-квартиры. У него еще оставалось время, чтобы съесть что-нибудь в столовой, перед тем как вечер свалится на него, как тонна кирпичей. Не успел он набрать на табло первые две цифры кода доступа внутрь помещения, как за высокой стеклянной перегородкой стойки дежурного появился сержант Эрик Митчелл и заорал:
— Сержант! Сержант Макрей, вы не можете мне помочь?
Логан оглянулся посмотреть, что случилось, и его сердце екнуло, когда он увидел, кто сидит на одном из мерзких лиловых стульев, стоявших у самой дальней стены: дорогой костюм, элегантный портфель, пара полукруглых очков на кончике носа и выражение превосходства на лице: Сэнди Муар-Факерсон, он же Сэнди-Гадюка, он же Шипящий Сид. Конечно же именно этого Логану сейчас не хватало — самый лучший способ закончить этот дерьмовый месяц. Черт, целый год. Сэнди Муар-Факерсон, мерзкий маленький засранец, защищавший Ангуса Робертсона, Мейстрикского Монстра. Пытавшийся убедить весь мир в том, что именно Робертсон был настоящей жертвой, а не те пятнадцать женщин, которых он изнасиловал и убил. И что именно полицию Грэмпиана в целом и Логана в частности нужно обвинять во всех смертных грехах. Он почти добился успеха.
Муар-Факерсон уже поднялся со своего стула, когда Эрик указал на еще одного посетителя. Под мемориальным знаком в честь сотрудников полиции, погибших в Первую и Вторую мировые войны, лила слезы весьма привлекательная молодая женщина. Она так терзала в руках носовой платок, как будто хотела его задушить. Сэнди-Гадюка успел произнести только: «Я пришел первым», как Логан впихнул женщину в
