высшую степень нравственной чистоты, духовного совершенства и святости, до которой смогло подняться человечество и которая превосходит достоинство ангельских чинов. В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала…
Добродетель целомудрия, проповедуемая Церковью, является основой внутреннего единства человеческой личности, которая должна пребывать в состоянии согласия душевных и телесных сил. Блуд неизбежно разрушает гармонию и целостность жизни человека, нанося тяжкий урон его духовному здоровью. Распутство притупляет духовное зрение и ожесточает сердце, делая его неспособным к истинной любви. Счастье полнокровной семейной жизни становится недоступным для блудника. Таким образом, грех против целомудрия влечет за собой и негативные социальные последствия. В условиях духовного кризиса человеческого общества средства массовой информации и произведения так называемой массовой культуры нередко становятся орудиями нравственного растления, воспевая и превознося половую разнузданность, всевозможные половые извращения, другие греховные страсти. Порнография, представляющая собой эксплуатацию полового влечения в коммерческих, политических или идеологических целях, способствует подавлению духовного и нравственного начала, низводя тем самым человека до уровня животного, руководствующегося лишь инстинктом…
Осуждая порнографию и блуд, Церковь отнюдь не призывает гнушаться телом или половой близостью как таковыми, ибо телесные отношения мужчины и женщины благословлены Богом в браке, где они становятся источником продолжения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, «единомыслие душ и телес» супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания. Напротив, осуждения заслуживает превращение этих чистых и достойных по замыслу Божию отношений, а также самого человеческого тела в предмет унизительной эксплуатации и торговли, предназначенный для извлечения эгоистического, безличного, безлюбовного и извращенного удовлетворения. По этой же причине Церковь неизменно осуждает проституцию и проповедь так называемой свободной любви, совершенно отделяющей телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга, которые осуществимы лишь в пожизненной брачной верности».Любовь вне семьи
На своей земле, за свои деньги вы построили фабрику, в топках которой горит уголь из близлежащего рудника. Уголь содержит изрядную примесь серы, и над фабричной трубой день за днем колышется мощный темно-бурый султан. Этот факт – если события разворачиваются в цивилизованной стране – непременно приведет вас к самым прискорбным последствиям, вплоть до скамьи подсудимых. И если вы начнете взывать к судье: «Кому какое дело до дыма? Чьи интересы нарушены?» – вас могут лишить слова, но облегчения своей участи не ждите.
Не торопитесь цитировать учебники, что сернистые выбросы в атмосферу причиняют людям явный и бесспорный вред, а переведите стрелки часов лет на двести назад. Тогда огни ваших топок горели бы беспрепятственно, принося доход вам и благополучие вашим рабочим, а если бы кто-то заявил вам претензии, подтверждая их с патологоанатомическими данными или химическими формулами, то вы с чистой совестью указали бы ему на дверь: мало ли что там напридумают…
Вот, это была присказка: она не касается нравственности, а всего лишь напоминает о том, что наши суждения об охране и нарушении интересов людей, во-первых, переменчивы и, во-вторых, далеко не всегда очевидны. В самом деле, кому бы могло прийти в голову двести лет назад, что дым из фабричной трубы – это прямой вред здоровью?.. А сегодня в тех же цивилизованных странах – к числу которых, надеюсь, в ближайшее время присоединится и Россия – вас оштрафуют на далеко не символическую сумму за курение в общественных местах. И жалобы на ограничение личной свободы не помогут.
А теперь переходим к самой сути дела. Допустим, я очень стеснен в средствах и мои близкие, которых я искренне люблю, страдают от тяжкой нужды. Планов, идей, способностей у меня в избытке, а реализовать их не могу: нет денег. И тут вдруг встречается мне некто, ничтожный видом и образом жизни, но владеющий изрядным богатством. Тогда я беру топорик и, проломив этому ничтожеству череп, разом поправляю свое материальное положение.
Не забывайте, что в той системе взглядов, откуда Родион Раскольников черпал свои идеи, «я» – сверхчеловек, Uber-mensch, властелин мира, который «имеет право перешагнуть», а старушка и прочие – вши, тараканы, прах земной, не более того. Когда весенним вечером вы прихлопнете комара, вам не приходит в голову, что вы «причиняете зло» невинному насекомому? А даже и возникни такая мысль – что за беда, комаров кругом тучи, еще выведутся, а мне он так и впился в щеку…
Это вовсе не заумь, не бесплодные софизмы, как может кому-то показаться. Фридрих Ницше, младший современник Достоевского, возвел их в стройную философскую систему, и вскоре «просвещенный» европеец- колонизатор ввел в обычай испытывать эффективность пулеметного огня на представителях «низшей расы»… Какие это принесло плоды в XX веке, и какую цену за них заплатили – думаю, напоминать не надо.
Что возразить Раскольникову? Если человек – продукт эволюции обезьяны, то возразить нечего: в самом деле, есть же разные породы животных, в том числе и лошадей. На одних гарцуют генералы, на других возят нечистоты… И только если достоинство человека – это образ Божий, запечатленный в нем Создателем, если каждый из нас создан для Неба и за каждого пролита Кровь Спасителя на Голгофе – только тогда со всей страшной ясностью открывается ложь расизма, нацизма и подобных им «теорий».
Точно так же, слово в слово, открывается ложь об отношениях двух взрослых, свободных, любящих друг друга людей, не связанных супружескими узами.
Здоровью какого конкретного человека будет нанесен ущерб дымом данной отдельно взятой фабричной трубы или сигареты? Неизвестно, главное другое: отравление среды обитания в той или иной мере вредоносно для всех. Точно так же преступление против нравственного закона губительно
«Какое самое страшное время суток? – говорила однажды женщина, вполне устроенная и благополучная, но с тоской и болью вспоминавшая прожитые годы, – Конечно, раннее утро… Просыпаешься, и первая мысль: почему
переводит его в реальность Страшного суда:
Наказание за преступление настигает далеко не только тех, кто ради утверждения своего «права» проламывает череп старушке-процентщице; и совсем не обязательно впадать в бездны разврата – клинические или уголовные, – чтобы испытать тяжесть расплаты за преступления против любви. Достаточно пьяной горечи бесстыдства от нескольких «легких романов» или одного-двух «пробных браков», когда по утрам наседают неотвязные мысли о дальнейших пробах… Потом люди женятся, выходят замуж, «сохраняют семью», «терпят мужа (жену)», «живут как все», но ночною порой дает о себе знать застарелая рана:
