Тородд ответил так: — Дом перешел ко мне по закону, потому что все думали, что ты и Торбьёрг погибли. Но теперь, когда ты вернулся, я надеюсь, что мы сможем договориться по-хорошему. Я готов заплатить тебе выкуп за поместье, раз уж так получилось.
Эрлинг сказал:
— Видно, здесь не обошлось без большого знатока законов. Когда же ты успел стать нашим родичем?
Тут Торбьёрг откинула капюшон, и Тородд узнал ее.
Торбьёрг сказала:
— Ты, наверное, всё надеялся когда-нибудь стать моим мужем. Да только ничего у тебя не выйдет. Ведь я теперь жена конунга и тебе не чета.
Тородд сказал:
— Что же вы не остались у скрелингов, если добились там такого высокого положения?
— Вот что, приятель, — говорит Эрлинг. — Убирайся-ка ты отсюда подобру-поздорову. Я хочу, чтобы через час тебя здесь не было.
— Это незаконно, — говорит Тородд. — Дом принадлежит мне, и я никуда не уйду. А если ты, Эрлинг, вздумаешь напасть на меня, то поплатишься головой. Ведь у меня здесь пятнадцать человек, готовых к бою.
После этого Тородд вернулся в дом и запер дверь на засов.
Эрлинг сказал:
— Никогда мне не нравился твой жених, Торбьёрг, и теперь, я надеюсь, ты не будешь возражать, если я поступлю с ним, как он того заслуживает.
Эрлинг выбил дверь плечом и вошел в дом. Тородд и его люди сидели за столом и бражничали. Оружие висело на стенах. Эрлинг рванул на себя скамью с такой силой, что все люди попадали на пол.
— Ты, Тородд, — сказал Эрлинг. — Бери оружие и защищайся. Я вызываю тебя на поединок, хоть это и незаконно. [35]
Всем остальным, кто был в доме, Эрлинг сказал:
— Не советую вам вступаться за своего хозяина. Если вы расстанетесь с жизнью, защищая такого ничтожного человека, это принесет вам не много славы. Лучше всего для вас будет встать на мою сторону. Тогда уж вам никогда не придется молча сносить насмешки, как это обычно делает ваш хозяин.
Тородд увидел, что никто из его людей не спешит ему на помощь.
Тогда он снял со стены меч, копье и щит и сказал:
— Принимаю твой вызов.
Они вышли во двор и приготовились к поединку. У Эрлинга не было щита. Тородд метнул копье, но оно не долетело до Эрлинга и воткнулось в землю. Тогда бросил Эрлинг, и его копье попало в щит Тородда и застряло в нем. Они взялись за мечи, но Тородд не долго защищался, и Эрлинг перерубил его пополам.
После этого Эрлинг, Торбьёрг и оба скрелинга поселились в Бьёрнарстадире и стали вести хозяйство, как ни в чем не бывало. Некоторые из людей Тородда ушли в Альрексстадир к Кольбейну, но большинство предпочли остаться с Эрлингом. Той же зимой Паль священник приехал в Бьёрнарстадир и сказал Эрлингу и Торбьёрг:
— Напрасно вы думаете, что здесь будут терпеть ваши бесчинства. Ты, Эрлинг, должен заплатить Кольбейну виру и помириться с ним. Иначе об этом деле узнают в Аустрибюгде, и тогда тебе не сносить головы. Кроме того, вы должны вернуть Кольбейну его поместье. И зарубите себе на носу, что здесь не царство язычников, а христианская страна, в которой никто не посмеет безнаказанно убивать честных бондов.
Эрлинг сказал:
— Убирайся отсюда, поп, пока я не отправил тебя вслед за Тороддом. Придет время, и я еще припомню тебе, как ты спасал нас с сестрой из плена. Из-за таких попов, как ты, гренландцы теперь унижаются перед скрелингами, которых в прежние времена и за людей-то не считали.
Паль сказал:
— За эти слова тебя бы следовало отлучить от церкви.
— Не так велика эта беда, как некоторые думают, — сказал Эрлинг.
После этого Паль уехал из Бьёрнарстадира. Он был в большом гневе.
Он направился на Люсу-фьорд к Кольбейну и сказал:
— Собираешься ли ты судиться с Эрлингом, который убил твоего сына и захватил твою усадьбу?
Кольбейн сказал, что собирается.
— Жаль только, что исполнить приговор можно будет не раньше следующего прихода Трещотки. Ведь у нас в Вестрибюгде нет никакого войска.
Паль сказал:
— Не зачем так долго ждать. Да и не хочется мне предавать это дело огласке. Собери людей и убей Эрлинга, а я уж постараюсь сделать так, чтобы тебе не пришлось отвечать, даже если ты перебьешь весь народ в Бьёрнарстадире.
Кольбейн сказал, что так и поступит. В начале весны он принялся ездить по всем дворам на Люсу- фьорде и Ранга-фьорде, и везде подбивал бондов поехать вместе с ним и расправиться с Эрлингом.
— Тогда, — говорил он. — И нам станет спокойней, и скрелинги не подумают о нас дурного.
Вот Кольбейн приезжает в Исабьёрг к Торду, сыну Йона, и рассказывает о своем деле. Торд говорит:
— Пожалуй, я поеду с тобой, хоть Эрлинг мне и племянник. Не желаю я сносить насмешки этого щенка потому только, что моя сестра Гудрид так неудачно вышла замуж. Но у меня есть одно условие.
Кольбейн просит Торда назвать его.
— Ходят слухи, — говорит Торд. — Будто ты, Кольбейн, однажды очень выгодно продал пару английских быков. Ты-то тогда разбогател, а я вот лишился наследства. По-моему, будет справедливо, если ты дашь мне пять марок серебра и быка за поддержку.
Кольбейн согласился, и тогда Тородд обещал присоединиться к его отряду, когда они соберутся напасть на Эрлинга. Бьёрн, сын Торда, был при этом разговоре.
Он сказал:
— Почему ты согласился пойти на это неблагородное дело, отец?
Ведь каждому ясно, что Эрлинг — законный наследник Сигхвата, и Бьёрнарстадир принадлежит ему по праву. Тородда же он убил по обычаю предков на честном поединке.
Торд сказал Бьёрну, что это не его ума дело. Бьёрн сказал:
— Если ты не передумаешь, я уйду к Эрлингу и буду сражаться на его стороне против тебя.
Тогда Торд ударил Бьёрна по лицу и сказал:
— Замолчи, щенок! Посмей только уйти к этому разбойнику, и я отрекусь от тебя, так что ты не получишь ни фартинга из моего наследства.
Бьёрн сказал:
— Смотри, как бы эта пощечина не обошлсь тебе дороже, чем мне твое проклятие.
Той же ночью Бьёрн убежал из Исабьёрга с тремя верными людьми. Он пришел к Эрлингу и рассказал ему, что замышляют против него бонды.
— Я хотел бы остаться с тобой, — сказал Бьёрн. — Меня теперь ничто не удерживает, ведь Торд отрекся от меня.
Эрлинг был очень доволен. Он сказал:
— Мне нечего бояться, раз лучшие люди Западного поселения переходят на мою сторону.
В тот же день в Бьёрнарстадир пришли Эндриди и Торфинн, сыновья Одда, сына Торкеля, с острова Херьольвсей. Оба юноши остались у Эрлинга, как и Бьёрн, и обещали во всем его поддерживать. Вечером Эрлинг позвал своих названых братьев, Атангана и Инапалука, и сказал им:
— Этой ночью мы должны рассчитаться с одним человеком. Зовут его Торд. Это совсем ничтожный человек, и я не стану вызывать его на поединок. Не заслужил он такой чести. Я думаю, нашим врагам придется не по нраву, если мы начнем наносить им урон прежде, чем они соберутся выступить против нас.
