Американская империя

центральным балансом сил. Тогда вперед выйдет бисмарковская модель поведения. После объединения Германии канцлер Бисмарк, руководя рейхом в условиях превращения его в ведущую силу Европы, заботился прежде всего об избежании изоляции страны в Европе и мире. (К современной — как и к тогдашней ситуации можно применить слова британского премьера Дизраэли: «Перед нами новый мир. Прежний баланс сил полностью разрушен».) Именно по причине разрушения прежнего баланса бисмарковская Германия (как и США сегодня) была самым уязвимым участником нового уравнения мощи в мире. Подобным же образом Америка XXI века будет стоять перед задачей в некоторых отношениях подобной — избежание изоляции. США в будущем (как и Германия на рубеже XIX — XX веков) могли бы сокрушить каждую из стран, взятых в отдельности, но не могут возобладать над всеми соперниками, взятыми вместе).

Основное правило Бисмарка было высказано им русскому послу Сабурову: «Вся политика может быть сведена к формуле постарайся быть среди троих в мире, где правит хрупкий баланс пяти великих держав. Это единственная подлинная защита против формирования враждебных коалиций». Подобным же образом стратегией Соединенных Штатов в грядущем могло бы стать тщательно отслеживаемое и скрупулезно осуществляемое противодействие попыткам создания (потенциально) враждебных коалиций на основе присоединения к сильному большинству. Согласно этой схеме поддержание баланса как защиту статус-кво Америке следует осуществлять не извне (подобно Англии Пальмерстона и Гладстона), а будучи в центре системы — как бисмарковская Германия. Популярной метафорой при данном подходе является сравнение Соединенных Штатов с осью, а Западной Европы, Японии, Китая, России, Ближнего Востока со спицами этой оси.

Поддерживать второго

Пятый способ удержать глобальное доминирование в XXI веке заключается в том, чтобы в каждом из мировых регионов поддерживать вторую по значимости державу, тормозя тем самым выделение региональных лидеров, ставя на их пути к возвышению могучее препятствие в виде (квази) союза с противником претендента на местный контроль. Это означает, что в Западной Европе следует поддерживать Британию против лидера Европейского союза Германии. В Восточной Азии следует поддерживать военный и экономический союз с Японией как страховку на случай проявления претензий Китая на региональное лидерство. Следует поддерживать в Восточной Европе Украину, страхуясь тем самым от курса России на региональное лидерство. В Латинской Америке США должны поддерживать Аргентину в пику явственно выделяющейся Бразилии. В регионе Персидского залива оптимальный курс Вашингтона заключается в поддержке Саудовской Аравии как противовеса 70-миллионому Ирану. В Южной Азии логический выбор — ориентация на Пакистан как фактически единственное препятствие региональной гегемонии Индии.

Следует воспользоваться тем обстоятельством, что большинство значимых стран так или иначе нуждается в США — для страховки против влиятельных соседей, если те выйдут на дорогу самоутверждения. Фактом реальной жизни является то, что в Евразии США имеют лучшие отношения с Россией, Китаем, Японией, Южной Кореей, чем они сами между собой. В будущем стратегия США должна заключаться в том, чтобы основные мировые силы нуждались в Америке в качестве противовеса соседям (предлагая свой самый прибыльный рынок, являясь поставщиком технологии и т. п.). Скажем, на Ближнем Востоке США, полвека назад заменив после Суэца Англию и Францию, стали посредником между арабами и Израилем, в отношениях между умеренными и радикальными арабскими режимами.

Сила этого подхода в том, что региональная держава номер 2 весьма часто с охотой соглашается опереться на помощь величайшей мировой державы, способной, во-первых, оказать экономическую, военную и политическую поддержку; во-вторых, помочь реализации «заветных чаяний» страны, желающей нейтрализовать регионального координатора. Это весьма эффективный способ быстро «войти» в местный расклад сил, оставляя «жертвенную часть усилий» самой державе номер два в регионе. Негативной стороной этого подхода является сравнительно быстрое отчуждение региональных лидеров. Никто еще не доказал, что поддерживать местный номер 2 против местного № 1 беспроигрышно. Здесь таится опасность просчета, антагонизации наиболее важных лидеров второго мирового звена.

Избранные партнеры

Выбор среди всего мирового расклада сил нескольких преференциальных партнеров. Утверждение, что Соединенные Штаты могут все на мировой арене делать собственными силами и поддерживать свое первенство без союзнической помощи, является стратегической ошибкой. При таком сочетании психологических и материальных факторов все большую привлекательность обретут схемы раздела глобальных прерогатив с избранными союзниками, с потенциальными соперниками. По опросам общественного мнения, осуществленным чикагским Советом по международным отношениям, 72 процента американцев считают необходимым в случае кризисной ситуации не предпринимать односторонние действия и заручиться поддержкой союзников. «Что будет означать американское лидерство в отсутствие демократических союзников? Какого типа нацией станут Соединенные Штаты, если они позволят Великобритании, Германии, Японии, Израилю, Польше и другим демократическим странам отгородиться от мировых вызовов, выдвигаемых внешним миром? США должны быть не „прибрежным балансиром“, не спасителем других в экстремальных условиях. Они должны находиться в постоянном контакте со своими союзниками и активно этих союзников использовать».

Америке нужны союзники — но не декоративные сателлиты, а организованные и эффективные партнеры. Правильное видение будущего мира, утверждает Ч. Капчен, «требует от США создания директората, состоящего из главных держав Северной Америки, Европы и Восточной Азии». Логично предположить членство в таком директорате «первых» стран своих регионов — Японии, Германии, России, Индии, Бразилии. В интересах Соединенных Штатов было бы «привлечь Россию, Китай и Индию на правильную сторону глобализации и демократизации… Россию следует привязать к Западу… Китай включить в ВТО… Изменением позиции по Кашмиру улучшить отношения с Индией».

Логично предположить сближение «группы семи» — наиболее развитых стран западного мира. Такие экономисты, как Л. Туроу и Г. Кауфман, как финансист Дж. Сорос, выступили адвокатами более регламентированного регулирования внутри «большой семерки», создания эффективных многонациональных заемных организаций, координации стратегии ведущих банков, регламентации правил и стандартов инвестирования и отношений между заимодателями и должниками.

Предлагается не замыкаться в рамках уже обозначившейся «семерки» и расширить ее состав с тем, чтобы не антагонизировать лидеров отдельных регионов. Считается логичным, оправданным и выигрышным для Соединенных Штатов закрепление полного членства России, а также приглашение на форумы и дискуссии — вплоть до предоставления полного членства — Бразилии, Китая, Индии. Имеются и более широкие идеи. Скажем, предложения о создании мирового директората в составе десяти членов, пять из которых были бы постоянными: «Соединенные Штаты сосредотачиваются на Западном полушарии; Россия и, возможно, Германия наряду с ротирующимися представителями новообразованного Западноевропейского союза безопасности отвечают за Европейский регион; Китай и Япония плюс ротирующийся член из Юго- Восточной или Восточной Азии курируют Дальневосточный регион; одно или два государства от Ближневосточного региона плюс альтернативный представитель средиземноморских стран и стран Персидского залива полномочны на Ближнем Востоке; одно или два африканских государства — в Африке. В оперативном плане региональные организации безопасности будут обращаться с петициями к Организации Объединенных Наций, которая создаст международный Директорат Безопасности для поддержания мира».

Наиболее логичным и привлекательным видится сплочение «большой восьмерки» плюс такие важные страны, как Китай, Индия, Бразилия. Подобная «группа одиннадцати» могла бы установить минимальные нормы и правила ради выгоды всех участников, США в первую очередь.

Соединенные Штаты должны энергично руководить этим процессом, выступая в роли честного международного шерифа. Именно «шерифа, а не полисмена. Последний должен демонстрировать большую степень власти, большую способность действовать в одиночестве, большую последовательность в собственных действиях. По контрасту шериф должен осознавать недостаточность