века.
Девчонки зашумели:
– Агата! Значит, дрэгон-флай просто Агатина выдумка? – Лидка Князева хихикает. – Фантазия, вранье, одним словом.
– Не фантазия, а тайна, – ответила Агата.
Точка отвернулась и тихо пошла по дорожке. Леха стоял на месте, сомневался, а потом махнул рукой и побежал ее догонять:
– Спросить хочу! Дрэгон – цветок или птица? Скажи, Точка!
– Понятия не имею, – смеялась Точка, – когда догадаешься – скажи и мне.
Он плелся за ней, сзади хихикали.
– Леха запал на Точку!
– Костер разжег с одной спички.
– Как всегда.
– Хотите анекдот? – сказал из-под скамейки пес Степа.
– Хотим! – первой крикнула Агата. Она изо всех сил притворялась веселой и беззаботной. Присела перед Степой, погладила его курчавую спину. Как умеет этот пес почувствовать настроение человека и выручить этого человека.
– Слушайте анекдот, – Степа выбрался из-под скамейки и сидел на дорожке, а все стояли полукругом и слушали. – Один молодой человек собрался жениться, но никак не мог выбрать невесту, все не подходили: то мало любви, то не заботливая, то сварливая, то глупая. И вот, наконец, ему говорит друг: «Слушай, а если ты встретишь добрую, умную, красивую, заботливую, и готовит вкусно – что ты тогда скажешь?» – «Скажу: „Здравствуй, мама“.
Смех был громким и дружным. Шестой «Б» любит хохотать. Агата смеялась вместе со всеми, ей так хотелось не сердиться, не огорчаться, не обижаться на Леху с его вечными изменами. Подумаешь, измены!
Тут Леха вернулся:
– Смеетесь на весь город, я и пришел. – Он встал рядом с Агатой.
– Мне пора идти, – отошла она, – важное дело.
– А чего же твоя Точка-Запятая не вернулась? Ее смех не интересует?
– У нее, наверное, с чувством юмора проблема, – сказала Оля. Она подруга Агаты, иногда верная, а иногда вредная. Как многие подруги.
– Она не моя, – Леха ответил громко, чтобы слышала Агата. Но это ему не помогло – Агата уходила и не обернулась.
Она быстро шагала по дорожке Лишних Слов, спешила к психологу.
И вот она сидит в кабинете, смотрит на Галину Петровну – внимательные карие глаза, мягкие черты лица.
– Какие неприятности? – Галина Петровна готова выслушать Агату, но Агата не знает, как объяснить свои слезы.
– Сошлось, – отвечает она. – Дрэгон-флай – раз. Мама меня не понимает – два. Леха – три.
Галина Петровна молчит и думает: «С мамой помиришься. Леха вернется. А дрэгон-флай окажется чем-то простым и смешным». Но она не говорит этого. Клиенту обидно, если психолог действует легко, по пословице: «чужую беду рукой разведу». У этой пословицы есть продолжение, его не все знают: «а к своей беде ума не приложу».
– Агата, ты в первый раз поссорилась с мамой?
– Не в первый. А что же она? Не дала денег на диск «Хрюшки-Плюшки», говорит: «Разоряешь нашу семью». А наша семья всего двое, нам не так много надо.
– Агата, не кажется ли тебе, что мир в доме дороже диска «Хрюшки-Плюшки»?
– А то и другое разве нельзя? Мир и «Хрюшки»? Она сверкнула озорными глазами, слезы высохли.
– Твоя мама замечательная, не лезет в твою нежную душу, отметками интересуется только по английскому. Лучшая мама в мире.
– А тем более обидно – лучшая мама, а денег пожалела, – без большой обиды проворчала Агата.
– Вижу, что твое чувство юмора победило печаль. Молодчина. Подойди вечером к маме и вспомни, что она устала на работе. Пожалей не себя, а ее. Сможешь?
– Ну, смогу, чего тут трудного?
– Не спеши с выводами, Агата. Не жалеть себя – это трудно. Но ты же не эгоистка, да?
– А про Леху скажете? Или безнадега?
– Леха? Обычный мужчина двенадцати лет. Тут дело не в возрасте – влюбляются и в детском саду. И ревнуют, изменяют, страдают.
– Помню, – Агата улыбается от воспоминаний. – Был в средней группе Митя, один раз подошел и сказал: «Агата, я полюбил тебя навек». – «Ну зачем так долго – век? Это ведь сто лет»? – «Не веришь? И Лизка Качалкина не поверила, утром был разговор».
Галина Петровна засмеялась:
– Мужское непостоянство. А хочет, чтобы ему верили.
Агата тоже смеялась, а потом задала серьезный вопрос:
– Галина Петровна, почему я в своих чувствах постоянна, а он скачет за каждой девчонкой, как кузнечик. Несправедливо!
– Ох, Агата! Так ли уж ты постоянна? Кокетливая и довольно легкомысленная девочка, и это естественно. Ты – свободный человек, а не собственность Лехи. Но и он свободный человек, правда?
– Все они свободные, – заворчала Агата, – а мне за каждую улыбку – по шее. Это как?
– Не ищи справедливости и не качай права, – весело ответила психолог. – Если каждая женщина будет выводить мужчину на чистую воду, она надоест ему. Он скажет «достала» и убежит к другой.
– Которая будет терпеть измены?
– Которая будет умной, понимающей его, себя и других. А не прямой, как шпала.
Агата молчала, смотрела на Галину Петровну и вдруг решила: «Все знает психолог. И про прогулки, и про цветочки».
– А как же дрэгон-флай? И еще гоут? Всем кажется, что я завела их в тот вечер в опасную компанию. Да еще в дождь. Они меня совсем достали: «Дрэгон это бабочка? Или стрекоза? Или конфетка?» Дразнят, а я не знаю. Достали.
– Достали?
– Может, вы знаете, Галина Петровна, этот дрэгон-флай? Или гоут? Вы же психолог.
– Психолог знает все, – Галина Петровна смотрела на часы, – почти все. Дрэгон-флай психолог не знает. Тебе пора, Агата. Пусть останется тайна с таким крутым названием – дрэгон-флай. И еще гоут.
Агата ушла, а Галина Петровна вдруг подумала: «Есть в этих словах что-то знакомое. Английские слова? Возможно. Но перевести их не могу. Надо потом выбрать минутку и заглянуть в словарь.
17. Сыграем в нарды
Лехина мама ни к селу ни к городу затеяла генеральную уборку. Леха считал, что уборка всегда начинается ни к селу ни к городу. Но мама сурово сказала:
– К нам приезжает бабушка. Завтра. Вынеси мусор и сбегай в «Колбаску» за ветчиной.
– Какая бабушка? – заворчал для порядка Леха. – Не знаю никакой бабушки.
– Это моя бабушка, а тебе она прабабушка. Ей девяносто три года.
Леха понял сразу – развалина, и собрался убежать на бульвар. Но мама сказала:
– В «Колбаску» за ветчиной, потом домой. Скоро обед.
Прабабушка появилась в квартире к обеду. Леха даже не пошел на бульвар – в доме пахло пирожками. По запаху он пытался определить, с какой начинкой: казалось, что с курагой, потом казалось, что с капустой.
– Пироги – это классно, – прабабушка принюхалась, поставила сумку на пол в прихожей и поцеловала маму. – В твои годы я не умела и не хотела печь пироги. – Сняла клетчатую кепочку, поправила стриженые волосы и спросила Леху:
– Двенадцать лет? Самый классный возраст.
– Почему? Возраст как возраст.
– Влюбляться пора, а жениться рано, – заявила прабабушка и прошла в комнату. – Что может быть лучше? Чувства! А ответственности никакой. Почти.
Мама сказала:
– Бабушка, я так рада, что ты приехала.
– Прилетела. Четыре часа в полете. Кормили жареной курицей.
Мама с любовью смотрела на свою бабушку, Леха сразу это заметил. А ведь и правда, неплохая вроде прабабка.
Бабушка закурила. Мама ахнула:
– Куришь? Не бросила? А вред?
– Мне поздновато начинать здоровый образ жизни. Могу и рюмочку принять, если предложат, – и подмигнула Лехе, – и сплясать, и спеть. Конечно, не одновременно, я не сумасшедшая.
– Бабушка, я закончу дела на кухне, – заторопилась мама, – а вы с Лехой сыграйте в нарды. Специально к твоему приезду купили, Леха научился играть.
– Сейчас я его сделаю, – прабабушка уселась за столик, Леха разложил доску.
Мама на кухне вытащила из духовки противень с пирожками и накрыла их вышитым полотенцем. Тут Леха влетел в кухню и возмущенно зашептал:
– Мама! Она жилит!
– А ты как думал? – мама в восторге от своей бабушки. – И не докажешь, не будь занудой. Она этого не любит.
После обеда Леха помчался на бульвар. Прабабушка крикнула вслед:
– Возвращайся поскорее – сыграем! Я тебя сделаю! – И добавила: – Дрэгон-флай!
Леха притормозил, вытаращил глаза, кинулся назад:
– Прабабушка! Ты что сейчас сказала? Повтори! – И добавил не свойственное ему слово, – пожалуйста!
Но прабабушки уже не было, а дверь квартиры плотно закрылась. Леха нажал кнопку звонка, мама открыла. Леха обежал квартиру.
– Что ты потерял? – мама улыбалась, Лехе ее улыбка показалась хитрой.
– Где прабабушка?
– Ушла навестить тетю Клаву. А что?
– Ничего, – растерянно затоптался он на месте. – Кто такая тетя Клава?
– Двоюродная сестра моей родной тети Маруси. Или, подожди, может быть, троюродная. Бабушка помнит, а я нет. Смешно? Убежала без шапки, а ветер.
На вешалке болталась кепка в клетку.
Леха уставился на кепку – совсем как у Точки Ру.
– Не такой уж сильный ветер, – буркнул Леха.
Мама продолжала свое:
– Возраст хрупкий, характер лихой – не бережет она себя. Беспокоюсь. Приехала – сиди у нас, в тепле, в уюте. Играй в свои любимые нарды. А с кем играть? Ты улетаешь, и она улетела.
– Обещала вернуться? Когда?
– Не обещала. Велела передать тебе записку. Погоди, куда я ее положила?
Мама стала шарить в карманах передника, под телевизором, в тумбочке.
– Убрала хорошо, а найти не могу. Память стала так себе.
– Прабабушка не говорила тебе, мама, такое слово «дрэгон»?
Мама продолжала искать записку и рассеянно ответила:
– Дрэгон? А что это значит?
–
