остановится? Никогда?
Все стали шуметь:
– Я спрыгну на ходу!
– А я нет! Боюсь!
– Есть же какая-нибудь кнопка!
– Наверняка есть!
Тут карусель пошла медленнее, медленнее, как будто слышала их голоса.
Пес Степа первым разгадал секрет карусели и крикнул:
– Стоп!
И карусель остановилась. Агата слезла и уселась на скамейку, в ногах лег пес Степа. Вокруг стояли Оля, Сфинкс, Лидка – почти весь шестой класс.
– А Точка слиняла!
– И все тайны остались тайнами!
– Ну и фиг с ней! – это, конечно, Барбосов.
– Хотите, расскажу анекдот? – предложил Степа.
– Давай!
– Расскажи!
– Давно не рассказывал!
Степа рассказал:
– За тобой гонятся носорог, тигр, лев. Что делать? – Степа замолчал, смотрел весело из-под волнистой челки, ждал ответов.
– Убегать сломя голову!
– Стрелять без промаха!
– Пугать огнем!
– Орать от страха!
– Неправильно, неправильно, – мотал головой пес.
– Степочка, скажи ответ, – подлизывалась Агата и гладила пса по спине.
– Эх вы, недогадливые, – нахально сказал Степа. – Слушайте еще раз анекдот: «За тобой гонятся тигр, носорог, лев. Что делать? Ответ: надо слезть с карусели».
Степа сказал все серьезно, от этого, как всегда, еще смешнее. Хохот на площадке Бурного веселья был громким и долгим. Только Степа оставался серьезным – каждый опытный рассказчик анекдотов знает: все смеются – это твой успех. А если будешь сам хихикать – все испортишь.
Агата трепала Степины уши, веселилась, целовала пса в холодный нос.
– Любимая собака, – приговаривала она – лучший пес на Лунном бульваре.
– Во всем городе!
– Во всем мире!
– Кто хозяин Степы? – подошел Харитон по прозвищу Харя.
Он влюблен в Агату, поэтому чаще всего в ее присутствии смотрит в землю, хотя на сырой ноябрьской земле нет ничего интересного, но Леха все же предупредил Харю:
– Будешь пялиться на Агату – получишь по шее и еще заработаешь в табло. В переводе на русский язык это значит: получишь подзатыльник и вдобавок чувствительный удар по лицу. Понял меня?
Харитон понял. Теперь он лучше всех на Лунном бульваре изучил каждую лужу, каждый камень и ледышку. Харитон не пялится на Агату, пусть Леха это поймет. Харя изучает корявую дорожку и нудит:
– Я хозяин. Собака должна слушаться хозяина, а не посторонних людей.
– Агата не посторонняя, – сказал пес Степа, – она друг собаки Степы.
– Лучше отмотайся, – предупредил Харитона Леха, – а то будет хуже.
– Лучше, хуже, – проворчал Харитон, – достал ты меня.
– Не надо драки, – вообще-то Агата любит, когда из-за нее мальчишки дерутся, но сегодня у нее другое настроение, и она переводит разговор в новую плоскость: – Интересно, где сейчас Точка Ру?
– Классная девчонка, – Гриша самый умный, но иногда и он не может учесть все обстоятельства. Рядом с ним оказалась девочка, которой не понравилось Гришино замечание.
Бомбина отвернулась от самого умного:
– Бабник, изменщик, обманщик! Я так и знала!
– Шуток не понимаешь, – оправдывался он.
– Такими вещами не шутят. Не подходи ко мне больше! Все кончено! – И тут же кинулась Грише на шею, – не обманщик! Не бабник! Хороший!
Вокруг хохотал шестой «Б».
– Пошутила! – сказала Агата.
– Все мальчишки запали на Точку, – вздохнула Оля.
– Не все, – Артем обнял Олю за плечи.
– Ой! – крикнул Леха. – Смотрите! Карусели нет!
Карусели не было. Ровная пустая площадка. Не было даже палатки с квасом. Даже простой беседки, и то не было.
– Во дела! – хмыкнул Барбосов.
– Цирк, – выдохнул Леха.
– Прям тебе, цирк, – недовольно сказала Надя-Сфинкс, – она бы и цирк рукавом смахнула, вредина.
Они постояли на дорожке, поболтали о том о сем. Но все разговоры сворачивали на карусель:
– Как быстро она вертелась – ветер в лицо!
– У меня даже шарфик улетел!
– Скорость мотоцикла, – авторитетно заявил Барбосов.
– Интересно, она вернется? Или нет? – задумчиво сказал Леха.
– Карусель? – ехидно спросила Агата.
– Точка! – рявкнул Леха. – Ру!
– И еще я соскучилась по Иголкину! – мечтательно произнесла Анюта балетная. – Приколкину!
Так закончился этот необыкновенный день.
8. Друг в гостях у друга
Кот Барс лежал на диване и смотрел телевизор. Некрасивый дядька объяснял, как надо одеваться, обуваться, подстригаться. Сам он одет был так себе, и подстрижен не то чтобы…
Агата за компьютером играла в очень умную игру под названием «Найди зонтик». Зонтики спрятаны под грудой мусора, и нужно разгребать эту груду. Краем глаза Агата поглядывала в телевизор:
– Учит. А сам? Жилетка какая-то из прошлого века. Лицо какое-то невыразительное. Обаяния ни грамма. Правда же, Барс?
– Старый человек, надо уважать, – лицемерил Барс. – Налей мне молочка, а? – Агата налила молока, положила в него гречневую кашу.
Тут в дверь позвонили.
– Никого не приглашали, – проворчала Агата и пошла в прихожую.
– Точно так же ворчит писательница – время свое жалеет. А мы с тобой не писатели, а читатели, и над каждой минутой не дрожим. – Барс допил молоко, доел кашу и тоже вышел к двери.
Агата открыла.
За дверью стоял кот Рыжик в зеленой попонке, расшитой золотыми лютиками, и в зеленом ошейнике.
– Я пришел в гости, – заявил он, прошел в комнату и прыгнул в мамино любимое кресло. Агата вопросительно посмотрела на Барса, он заурчал:
– Пригласил друга. Разве нельзя пригласить друга?
– Можно, конечно. Но мог бы предупредить. Я бы приготовила что-нибудь вкусное.
– Вкусной я считаю любую еду, которой меня угощают, – великодушно сказал Рыжик и замурлыкал. Счастливый Барс сидел на ковре и смотрел на друга.
– Рыжик, как тебе удалось добраться до звонка? – спросил он.
– У меня пульт, – Рыжик засмеялся. – Я стащил его из дома, от телевизора. – Рыжик достал из-под попонки пульт. – Против моего пульта никакая кнопка не устоит.
Агата на кухне варила пельмени. Вода в кастрюльке закипела, пельмени всплывали. Барс в комнате блаженствовал:
– Вкусно пахнет, пельменями.
– Я люблю со сметаной, – нахально заявил Рыжик.
Агата достала из холодильника сметану, поставила мисочки на пол – коты ели не спеша, переговаривались:
– Когда я ем, я глух и нем, – сказал Рыжик.
– А как же застольная беседа? В гостях следует поговорить.
– Хорошо. Расскажу, как я убежал из дома. Хозяйка ушла на педсовет, а я лежал на шелковой подушке и смотрел телевизор. Тоска.
– А что такое педсовет?
– Это когда собираются педагоги и обсуждают успеваемость и дисциплину.
– Ругают детей?
– Ну да. У всех же успеваемость и дисциплина не всегда замечательные. И еще на педсовете называют детей «учащимися».
– Дети есть дети, – вздохнул Барс протяжно, как бабка Суворовна.
– Агата, что смеешься? Скажи, посмеемся вместе. – Спросил Рыжик. Голос у него был, как у его хозяйки, математички Клизмы.
Агата заходилась от смеха. Барс, глядя на нее, тоже захохотал. Потом девочка погладила котов, вымыла мисочки и положила в них мороженое. Коты снова лакомились.
– Мое любимое, «Мечта любви», – облизывался Рыжик. – А есть еще?
– Рыжик, в гостях такие вопросы не задают, – Агата говорила строго, а смотрела весело.
– А я невоспитанный, – улыбался Рыжик, – у меня плохая дисциплина, и успеваемость так себе. Я вырос на помойке.
– И я – на помойке, – с достоинством сказал Барс.
– Барс вырос в моем доме, – Агата строго посмотрела на Барса, – и в Лехином. Я нашла тебя не на помойке, а в подъезде под батареей. Ты был страшненький, худой и голодный. А теперь ты красавец и немножко нахал.
– Такое воспитание, – хмыкнул Рыжик. – Меня профессиональный педагог воспитывал, математичка и классная руководительница, а я вот – невоспитанный. Убежал сегодня из дома, она вернется со своего педсовета, а меня нет. Пусть понимает: кот должен иметь свободу и волю? Должен.
Коты уселись рядышком в кресло и стали беседовать.
Агата предупредила:
– Буду учить историю. Много задали, одних дат штук десять. – Она села за свой стол и стала играть в компьютерную игру «Догони банду».
За ее спиной Рыжик вдохновленно вспоминал:
– Какая прекрасная была жизнь! Днем находили селедочные головы, куриные косточки, сырные корки! А ночью – концерты самодеятельности! Пели на разные голоса! Иногда целую ночь!
– А романы какие! У меня была взаимная любовь с кошечкой Лисочкой. – Барс облизнулся.
– Странное имя – Лисочка. Мою невесту звали Мурка.
– Банально. А Лисочка умела менять свой цвет. Была обычная серенькая кошечка, а потом стала золотистого цвета. Я балдел!
– А сейчас она где? – завистливо спросил Рыжик.
– Взяла к себе одна женщина, Светлана. Кормит мясом с рынка, раскормила. Лисочка стала толстой, огромной. И скучной. Видел ее недавно на балконе, сидит, как мягкая игрушка, не играет, не кокетничает. Увидела меня на моем балконе – даже не улыбнулась. А потом ее хозяйка затащила в комнату: «Дует, сквозняк, простудишься». А какая была веселая кошечка! Пела, танцевала, ловила свой хвост.
– Да, молодость, – голосом старухи Суворовны подытожил Рыжик. – Я спустился по трубе, убежал к другу в гости. И очень рад.
Агата вдруг закричала:
– Стреляй! Стреляй! – А потом стала быстро водить мышкой, но победа все не давалась, и Агата вопила: – Ну что за гадство! Все мимо!
