встрече, подсчитал, что в поддержку Тито выступили только 16 человек, в то время как за сербское руководство — 30[731]. Тито, увидев, что его не поддерживают, решил не выступать в тот день с заключительной речью. Зато в газетах и местных парторганизациях началась кампания против сербского руководства. Тито пришлось бросить на чашу весов весь свой авторитет, чтобы справиться с непокорными сербами, и ему это в конце концов удалось.
В итоге на Пленуме ЦК СКС 21 октября 1972 года Марко Никезич и секретарь ЦК Латинка Перович подали в отставку. После этого началась настоящая чистка во всей Сербии. И не только в Сербии, но и во всей стране шли чистки против «праксисовцев», «технократов», «анархолибералов», просто «либералов», «локалистов», «этатистов» и других «уклонистов». По некоторым оценкам, работы лишились около шестидесяти тысяч человек. Подобные мероприятия были проведены в Словении и Македонии[732].
События начала 1970-х годов сыграли важнейшую роль для дальнейшего развития Югославии. Сумев одержать временную победу над национализмом, Тито вместе с тем под корень вырубил все ростки «демократического социализма» и новых представлений о будущем страны. В глазах многих югославов он сам теперь превратился в «консерватора» и даже «сталиниста».
Открытое, по сравнению с другими социалистическими странами, югославское общество постаралось закрыть окна и форточки для различных «весенних ветров». 28 декабря 1972 года в Югославии были запрещены продажа и распространение девяти крупнейших западных газет и журналов — «Файнаншел таймс», «Дейли телеграф», «Ди Вельт», «Карьера де ла Сера» и других[733].
В начале 1970-х победу в Югославии одержало старое, «партизанское» поколение коммунистов. У власти находились только «проверенные „титоисты“», снова оживился ортодоксальный марксизм и вернулся культ личности Тито, который в бурных 1960-х годах несколько ослабел.
В погоне за Нобелевской премией
В мае 1972 года, по случаю 80-летия, Тито получил второй орден Народного Героя Югославии. Торжества продолжались почти весь месяц. И если раньше говорили, что без Тито не было бы партии, социализма или побед в войне, то теперь его возводили почти на уровень Бога. Со сцены читали такие стихи: «Тито, нашей земли милое дитя! Нас бы не было, если бы не было тебя!» В Белграде открылась огромная выставка «Тито — мысль и дело». Газета «Борба» с гордостью отмечала, что книги Тито выдержали 900 изданий общим тиражом 4,5 миллиона экземпляров[734] .
25 мая «Борба» весь номер — двадцать полос — посвятила дню рождения Тито[735]. Некоторые страницы газеты были напечатаны в цвете, что по тем временам было еще большой редкостью и далеко не дешево.
На стадионе ЮНА в Белграде по устоявшейся в последние годы традиции 25 мая провели помпезное празднование Дня молодости. Зарубежные комментаторы ехидно отмечали, что вход Тито в украшенную цветами президентскую ложу стадиона и овации десятков тысяч собравшихся зрителей походили на описания античных историков о торжествах, которые проводили императоры Рима. Собравшиеся на стадионе приветствовали Тито «живым букетом из тел», из которых была составлена надпись «Спасибо тебе за свободу — спасибо тебе за мир!». Затем «букет тел» превратился в восемь цветков, каждый из которых символизировал десятилетие жизни Тито. В этом представлении участвовали девять с половиной тысяч юношей и девушек[736].
Газеты сообщали о подарках, которые преподносили Тито представители республик, городов, народов и народностей. В Белграде президенту решили присвоить звание почетного доктора Белградского университета. Это был уже одиннадцатый диплом почетного доктора, который получил Тито. До этого были дипломы университетов Рангуна, Бандунга, Аддис-Абебы, Алжира, Сантьяго-де-Чили, Галифакса, Улан- Батора, Загреба, Любляны и Ниша[737]. «Борба» сделала многозначительный вывод: «Творческое и жизненное наследие Тито давно стало предметом изучения в университетах всех континентов»[738].
На волне всех этих торжеств Тито отправился с официальным визитом в Советский Союз, где пробыл с 5 по 10 июня. В Москве к нему проявили максимум внимания.
Визит Брежнева в сентябре 1971 года в Югославию, а теперь и визит Тито в Советский Союз символизировал, что процесс сближения между Москвой и Белградом снова пошел. Заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Анатолий Черняев записал в своем дневнике о визите Тито: «Был в Москве со своей Йованкой (которая стала несколько громоздкой, но еще в свои 60 с лишним вполне аппетитная, да и к тому же в мехах и бриллиантах… Демонстративное радушие, дружба, уважение, даже некоторое почтение к нему — событие примечательное. Английская газета „Observer“ писала, что визит означает, что в новой обстановке (речь идет о визите президента США Никсона в СССР в мае 1972 года, во время которого, в частности, был подписан Договор ОСВ-1. —
Из Советского Союза Тито привез еще одну награду — орден Ленина. Но в это же самое время решался вопрос о гораздо более престижной награде, которую должен был получить маршал.
…В 1972 году югославская дипломатия начала грандиозную спецоперацию. Она называлась «выдвижение кандидатуры Тито на соискание Нобелевской премии мира». В мае этого же года предложение об этом «озвучил» председатель парламента Люксембурга Пьер Грегуар. Правда, он сделал это не в качестве государственного руководителя, а как председатель Международного комитета по изучению причин и последствий Второй мировой войны. К Грегуару присоединился и руководитель Союза участников движения Сопротивления Карл Ибах. Конечно, тот факт, что кандидатуру Тито предложили представители общественных организаций, несколько снижал весомость заявки, но тем не менее фамилия югославского президента была названа.
Почти все дипломатические и политические силы СФРЮ были теперь брошены на то, чтобы провести работу с известными политиками, общественными деятелями, представителями науки и культуры, которые могли бы поддержать кандидатуру Тито. Необходимо было найти не менее тридцати таких людей. В югославские посольства во всех концах света полетели срочные телеграммы. 7 декабря 1972 года рабочая группа составила список «желательных лиц», которые могли бы предложить кандидатуру Тито. Первым в списке шел канцлер ФРГ Вилли Брандт. С ним у Тито сложились теплые отношения. Брандт считал Тито «диктатором», но по достоинству оценивал масштаб его личности. Он не раз говорил, что Тито заслуживает уважения своей борьбой против оккупантов, против сталинского давления и, наконец, своими попытками создать на Балканах современное федеративное государство[740].
За Брандтом шли другие хорошие друзья и знакомые Тито: премьер-министр Индии Индира Ганди, царь Эфиопии Хайле Селассие, президент Танзании Джулиус Ньерере, президент Чили Сальвадор Альенде, президент Финляндии Урхо Кекконен, президент Кипра архиепископ Макариос, президент Сенегала Леопольд Сенгор и другие. Но следовало «обеспечить поддержку» кандидатуре маршала и в социалистических странах — Румынии, Польше, Венгрии и СССР.
Сбор «группы поддержки» шел не слишком легко. Во-первых, выяснилось, что на текущий, 1972 год кандидатура Тито уже не «проходит» — срок подачи заявок уже прошел. Комитет по присуждению Нобелевской премии в Осло предложил югославам ориентироваться на следующий, 1973 год. Во-вторых,