Порой стоянки самолетов – пустели на половину… потом полк собирался опять – почти но никогда полностью. Дни учебно-боевых полетов – были всегда самыми напряженными. Техники и механики готовили почти двадцать самолетов к вылету, летчики проходили предполетные занятия, изучали план полетов…
Все группы технического обслуживания – работали на разных самолетах каждый по своей специальности, иногда почти все собирались на одном – который должен был вылететь раньше всех, и тогда десятки техников и механиков копошился во всех частях самолета сразу… Подготовив этот – срочный, брались за остальные.
Предполетная подготовка, предварительная, подготовка к повторному вылету и послеполетная а еще плановые регламентные работы по отдельным узлам и всему самолету в целом… каких их только не было. Наконец самолеты готовы, экипажи начинают проверку и запуск двигателей…
На АН-12 их четыре – и каждый почти по 4 000 лошадиных сил… аэродром покрывается мощным гулом и самолеты по одному уходят на рулевые дорожки, потом на взлетно-посадочную полосу и растворяются над тайгой… аэродром пустеет и техники могут немного передохнуть.
Вот возвращается первый борт и заруливает на свою стоянку, техники опять идут на него – подготовка к повторному вылету. Возвращается еще один – теперь идем на этот и так со всеми бортами что в этот день или ночь летают. Выполнив полетное задание – самолет окончательно заруливает на свою стоянку… техники выполняют послеполетную подготовку, самолет заправляется полностью топливом и остается “отдыхать”…
И так с каждым самолетом что в этот день летает. Наконец все слетелись на свои стоянки обратно, все проверены и заправлены… и аэродром затихает. Уставшие летчики и наземный технический персонал возвращаются кто домой – кто в казармы. Аэродром закрыт – с сдан под караул роте охраны…
И так через день… правда во время полетов – иногда появлялись небольшие окна… на час другой – самолеты садились на свой родной аэродром – чтобы уступить место в небе для старта очередной ракеты…
Летом хорошо, и одет легко и самолеты не надо сначала расчехлять, а после полета зачехлять обратно…
-7-
Занимаясь своими повседневными делами командира экипажа МС 88… Сергей ощущал непонятную до конца легкость и повышенную работоспособность мозга – сознания – всех чувств? Его – командира… стало как бы – два? Один разгребал ворох космических дел, а – второй… проживал заново всю свою прежнюю жизнь на Земле.
В мыслях постоянно всплывали образы и моменты – детства, учебы, улыбки знакомых девчонок, первых полетов в аэроклубе, службы в ВВС… но становились они все короче и ощущаться стали совсем по- другому.
Как будто это все была жизнь – абсолютно чужого самому себе человека? То есть вообще другого? На раздвоение личности конечно похоже – но не совсем правильный диагноз – подумал Сергей…
Чаще всего вспоминалось все-таки детство…может просто именно тогда – возникло первое желание – летать? Cкорее всего это связано и с непередаваемым чувством свободы – возникающим во время самых длинных школьных каникул… летом.
Летом он ездил в деревню – почти каждый год… за исключением двух поездок на море ну и двух-трех смен в пионерском лагере. Больше всего он любил все таки проводить каникулы в деревне у многочисленных бабушек. За десять лет школьной учебы в городе – на каникулах в деревне он прожил минимум два года…
Родная бабушка была одна, но у нее было не меньше десяти двоюродных сестер и братьев, а если взять и всех более дальних родственников – то добрая половина местных жителей тоже была родственниками… Но это не самое важное…
Двери в дома никогда не закрывались на замок – обычно это была деревянная вертушка прибитая на дверной косяк…поперек – закрыто… параллельно двери – открыто. На навесной замок все таки иногда закрывали дом – если хозяева уезжали надолго в город к детям…
Летом население увеличивалось наверное почти в два раза. Многочисленные внуки-внучки и правнуки съезжались к своим бабушкам и дедушкам практически со всех концов необъятной страны. Только на одной небольшой улочке в 30 домов – где Сергей чаще всего и жил по очереди у нескольких бабушек – летом появлялось еще минимум десять летних жителей – несколько девчонок из Москвы – ребят из Ленинграда… Сибири и Дальнего Востока…
Cо всеми надо было познакомиться, подружиться…Но это только в самый первый раз – дальше они уже просто росли вместе… встречаясь почти каждый год в этой же самой деревне…
Домик бабушки находился прямо у подножия ближайшее к улице небольшой горы – Сергей любил забираться на нее и осматривать раскинувшиеся внизу просторы этого кусочка среднерусской возвышенности. Прямо было видно свою улицу спускающиеся за ней поля и огороды – ближе к ручью фруктовые сады…
Осматривая это все – иногда появлялось желание – распрямить руки и полететь… но конечно не получалось… выходило с раскинутыми руками сбежать быстро с горы – стараясь на бегу подпрыгнуть как можно выше… спуск был не очень крутой и иногда получалось пролететь всего несколько метров…
Сейчас… они все вместе – пролетели уже миллионы километров. Но того, детского ощущения радости или счастья – от секундного и несколько метрового полета не было.
Оно… осталось там… очень далеко на просторах Среднерусской возвышенности.
Меловые горы, степи и леса, долины и небольшие плоскогорья, овраги и ручейки, на исследование всего этого – 3 месяца летних каникул уходили практически не заметно.
Cело в которое он обычно ездил – находилось в Бобровском районе, Воронежской области. Недалеко протекала речка Битюг – приток Дона. В село входило несколько десятков улиц причем некоторые находились и в нескольких километрах от центральной части…
Речка протекала в большущей долине, упиравшейся с двух сторон в обширные плоскогорья поросшие лесом. Чаще всего он бывал у одной из бабушек – дом которой стоял практически на подножье небольшой 50–60 метровой горы за которой начинались еще несколько более высоких гор и все это переходило в обширное плоскогорье метров в 200–300 высотой и засеваемой до самого горизонта пшеницей.
Домов было не так уж и много – примерно тридцать, стояли они по краям обычной проселочной дороги. Вокруг было много полей с кукурузой и картошкой – спускавшихся вниз к большому ручью. Ближе к ручью поля переходили в сады с яблонями грушами сливами – всего и не вспомнишь что там росло…
С другой стороны – этой самой далекой от села улицы…вдоль второй половины домов, ближе к начинающимся горам – росли вишняки… у каждого из доброго 10 домов – был свой индивидуальный Вишневый Сад… но в отличии от Чеховского – им абсолютно ничего не угрожало.
Вишенки были небольшими – их легко можно было обхватить пальцами двух рук… стволы темно-серые почти черные – и на них светился желтый и вкусный клей, похожий больше на янтарь. Cергей с друзьями – любили этот клей откусывать прям с дерева, правда иногда получалось вместе с корой и ее приходилось выплевывать…
Вишни поспевали темно-красными а потом становились почти черными – если их вовремя не собрать. За двадцать минут – можно было легко собрать полный трех литровый бидончик. Бабушки к этому времени уже раскатывали скалками тесто и нарезали его на кружки для будущих вареников…
Вареников лепили всегда штук под сто – но не тех маленьких городских, а нормальных – размером со средний пирожок. В кружок теста клали по 6–8 вишен – посыпали сахарным песком и края заворачивали красивым витым швом. Тесто было тонкое и вишни круглыми боками распирали вареник до треугольного состояния…
Вот и все – дальше в кипяток и как всплывет готов. Вареник увеличивался в размерах раза в три четыре, набухшие и распаренные вишни уже были видны какими то синими виноградинами через полупрозрачное тесто… Сахар и сок вишен – давали горячий и кисло-сладкий вкуснейший сироп… да и сами вишни хотелось проглотить прямо вместе с косточками…что частенько и случалось.
Вареники с вишнями – очень вкусно…
…Да действительно вкусно…
