решает убить сразу двух зайцев: с одной стороны, он физик-теоретик, с другой — превосходный кандидат на роль супруга для ее взбалмошной и все еще незамужней племянницы. И как кстати пришлось условие, специально оговоренное Марком в завещании: все его бумаги должны оставаться в «Фонтане». А именно там — так уж получилось — проводит лето вышеупомянутая племянница. К тому же совсем одна.
Лора улыбнулась. Надо признать, замысел тетушки достоин восхищения. Теперь осталось выяснить, знает ли об этой затее Крис. Инстинкт подсказывал, что он, как и она сама, оказался пешкой в руках гроссмейстера. Но это надо выяснить поточнее.
Тетка наверняка намекнула, что Рейны щедро одарят любую фирму, которая посчитает изыскания Марка интересными. По сути дела, для этого даже не нужны намеки. Уже одной фамилии Рейн достаточно, чтобы ассоциироваться в сознании людей с большими деньгами и крупными научными проектами.
Пойдем дальше. Налицо возраст самого Криса — ему чуть больше тридцати. Именно в эти годы мужчины начинают задумываться о семейном очаге и благоустроенном быте. Хобби Криса тоже требует немалых денег. И, возможно, от него не ускользнуло то обстоятельство, что Теренс, муж Фреды, благодаря богатству своей жены, ведет весьма приятную жизнь.
И вот теперь Лора снова оказалась перед дилеммой, которая преследует ее с тех пор, как она стала взрослой. Она избегала общества людей своего класса, хотя для них ее деньги не имели никакого значения. Когда же она выходила за пределы этого узкого круга, у нее всегда появлялись подозрения насчет искренности чувств тех, кто в сей круг не входит…
Погруженная в свои мысли, молодая женщина брела по лесу. Осталась позади тропинка, по которой она сюда пришла. Но Лора знала, где находится. Почти всю свою жизнь она провела в здешних лесах и прекрасно ориентировалась по приметам, ускользающим от неопытного глаза. Например, дерево, сгоревшее от молнии, или же какая-нибудь топь на болоте, поросшая особенно крупными папоротниками, или ель с раздвоенной макушкой. Много лет тому назад Марк учил ее, как искать подобные ориентиры.
Лора гуляла уже почти два часа. Сделав круг, она снова вышла на тропинку, ведущую к озеру, и неожиданно увидела поджидающего ее на берегу Криса.
— Где вы были? — спросил он охрипшим от беспокойства голосом. — Я вас искал!
— Почему? — удивилась Лора.
— Потому что нигде не мог вас найти.
— Вы меня искали, потому что не могли найти?
— Вот именно! Я хотел сказать, что, не найдя вас, стал беспокоиться. Стоит ли ходить в лес одной?
— Дорогой мой профессор, я брожу одна по этим лесам уже много лет!
— Ну и что с того. Должен же кто-нибудь вам сказать, как это опасно!
— Я обдумаю ваши слова, — суховато произнесла Лора — излишняя, с ее точки зрения, опека всегда вызывала у нее чувство раздражения. — А вам не кажется, что это также относится и к вам? У меня сложилось впечатление, что вы намереваетесь отправиться в лес прямо на вашем безобразном мотоцикле.
— Мне не привыкать.
— Но не к этим лесам, я думаю. Это мне к ним не привыкать.
— Я захватил с собой несколько карт этого района, — объяснил Крис. — Кроме того, у меня всегда при себе компас и ружье.
— А у меня — мои инстинкты.
— И все равно я считаю, что ходить в лес одной неразумно! — стоял на своем Крис.
— А я думаю, профессор, что сейчас вы проявляете признаки мужского шовинизма!
Крис не ответил, понимая, что она права. Он и сам не мог взять в толк, почему так прореагировал на ее исчезновение. Ведь из всех известных ему женщин Лора Рейн была единственной, кому мужская защита абсолютно не нужна.
Она заметила его смущение и решила воспользоваться моментом.
— Если нам предстоит жить вместе под одной крышей, то будет разумно прямо сейчас установить ряд незыблемых правил. Правило номер один гласит: за свои поступки и за свое времяпрепровождение я никому отчитываться не должна. Вы вольны делать то, чего вам хочется, а я, разумеется, то, чего хочется мне.
— А разве вы когда-либо поступали иначе? — чуть улыбнулся Крис. — Думаю, вам нет нужды впадать в назидательный тон хозяйки большого дома.
— Не будем устраивать дискуссию!
— Полагаю, сработала своего рода психологическая самозащита.
— А я полагаю, что вы уж очень скоро решили стать для меня головной болью! — И, резко повернувшись, она зашагала к дому.
Крис проводил ее взглядом, ругая себя последним дураком. Если бы Лора была последовательна в своих словах и поступках, то, наверное, контролировать себя ему было бы куда легче. А она его вывела из равновесия с самой первой минуты его приезда в «Фонтан». К такому положению вещей Кристофер Огден абсолютно не привык.
Ему не раз доводилось видеть мужчин, которые волею обстоятельств оказывались связанными с совсем не подходящими для них женщинами. Однако с ним самим ничего подобного никогда не случалось, да и не случится.
Ко всем своим любовным похождениям он подходил с той же хладнокровной логикой, что и к работе. И результаты всегда были более чем удовлетворительные. Но уж если и существовала неподходящая для него женщина, то это была именно Лора Рейн. Тем не менее она его околдовала. Крис чувствовал себя так, словно и не жил прежде. А жизнь во всей своей полноте и силе началась только сейчас, с того момента, как он увидел эту самую невозможную из обитающих на свете представительниц прекрасного пола.
Крис тряхнул головой, отгоняя опасные мысли, и в который раз напомнил себе: в «Фонтан» он приехал с вполне определенной целью, а вовсе не для того, чтобы потерять рассудок от его хозяйки.
Лора ворвалась в кухню ровно на минуту, схватила стаканчик с йогуртом и взбежала по задней лестнице к себе в студию. У нее в ушах все еще звучали собственные слова, сказанные Крису. Она рассчитывала, что вызовет у него шок, но по его реакции поняла, что своей цели вряд ли достигла. Сидя на полу, Лора ела йогурт и думала о Кристофере.
Значит, он заволновался, когда она ушла. На самом-то деле в этом не было ничего необычного. Из-за хрупкого миниатюрного телосложения мужчины часто воспринимали ее как существо слабое и беспомощное. Но такое впечатление у них исчезало, стоило им с ней поговорить хотя бы пару минут. Странно, что до профессора это пока еще не дошло.
Однако до сих пор он не сделал ничего, что бы могло оправдать ее язвительность. Если, конечно, не считать замечания по поводу ее высокомерия. Когда Лора применяла в общении с мужчинами этот свой тон, как сказал Крис, «назидательный тон хозяйки большого дома», они все неизменно ощущали себя в чем-то провинившимися. А Криса ее поведение, похоже, забавляло.
Лора нахмурилась. Ей никак не хотелось признаться даже себе самой, что ситуация становится неконтролируемой. В данный момент она думала об этом, как о вполне реальной возможности. Обычно Лора Рейн контроля над собой не теряла. Как и над теми, кто ее окружал. Сколько бы она своих домашних ни критиковала, все они обычно делали именно то, чего хотелось ей. И именно так поступали мужчины, прошедшие через ее жизнь, — полностью соблюдали условия, выдвигаемые ею.
А человек, который так взбудоражил мысли Лоры, тем временем вернулся в дом, перетащил часть ящиков в библиотеку и начал разбираться с бумагами Марка. Все надежды Криса навести в них маломальский порядок развеялись очень быстро. Так же, как и надежды обнаружить какие-нибудь даты. Если у покойного и существовала последовательность в записях, то от нее не осталось и следа после того, как их упаковала Лора. А может быть, ее и не было вовсе.
Крис привык к порядку и воспринимал его как необходимость, поэтому пришел прямо-таки в ужас от непродуманной и хаотичной деятельности Марка Рейна. В своих записях тот перепрыгивал с одной мысли на другую, нарушал порядок изложения фактов, что даже при самом беглом знакомстве с его бумагами было
