так искренне радовалась обновкам, что вызвала этим у Джоан улыбку. Все-таки чем-то ее Натали зацепила — возможно, время от времени так явно проявлявшейся детской непосредственностью, и Джоан поняла, что невольно испытывает к ней симпатию.
9
У Джоан снова была бессонница. Очевидно, последние события не добавили ей спокойствия. Она ворочалась с одного бока на другой, пыталась читать скучную книгу, даже считала до тысячи, но уснуть так и не смогла. Столько разных мыслей роилось у нее в голове! Она думала о свадьбе Дэвида, не веря, что та состоится, о Натали, которая, казалось, каким-то непостижимым образом узнала ее тайну. Неужели все так и закончится? Ее смятение мешало ей заснуть. А утром снова надо быть в форме. Она твердо знала, что ни за что не покажет, как трудно ей сейчас приходится.
Джордж же, напротив, спал как младенец. Чтобы не разбудить его, она накинула халат и спустилась к бассейну. Это было последнее средство, иначе придется прибегнуть к помощи снотворного, но таблеток Джоан не любила с детства. Погрузившись с головой в прохладную воду, после чего резко вынырнув, она поняла, что это как раз то, что нужно: напряжение покинуло ее, мышцы расслабились. Рассекая уверенными движениями темную гладь воды, Джоан избавлялась от бессонницы. Она была уверена, что после хорошей дистанции у нее не будет сил даже подумать о чем-нибудь.
Когда Джоан выходила из воды, кто-то протянул ей полотенце. Она подняла голову и увидела Дэвида. Растерявшись, она даже не сразу взяла у него полотенце.
— Ну же, бери. Не бойся.
— Спасибо, я не боюсь, — поблагодарила Джоан неуверенно. — Ты что, следишь за мной?
— Почему ты так решила?
— Сначала в гостиной, теперь здесь.
Смех Дэвида прозвучал неожиданно громко в ночной тишине.
— Я, признаться, хотел спросить у тебя то же самое. Забавно, но как-то с трудом верится, что мы случайно, словно давние супруги, общаемся исключительно в халатах.
— Что?! — У Джоан от возмущения перехватило дыхание. — Ты в своем уме?!
— Ладно, я пошутил, просто я почти каждый День плаваю в это время в бассейне.
Джоан не удержалась от иронии:
— Странное развлечение для жениха в столь позднее время.
Но Дэвида трудно было смутить.
— Мы с моей невестой предпочитаем утренний секс, если ты об этом.
А вот Джоан, похоже, смутилась. Быстро растеревшись полотенцем, она накинула халат и уже было направилась к дому, как вдруг остановилась и повернулась к Дэвиду.
— Раз уж мы снова оказались наедине, чего я больше никогда не намерена допускать, я хочу с тобой поговорить.
Дэвид театрально поклонился.
— Я весь внимание. Тем более мне это нетрудно, нам стоит только развязать пояса у халатов, других препятствий нашему общению я не вижу.
— И не надейся, — сказала Джоан, с вызовом вскинув голову и демонстративно затянув потуже пояс у халата. Пройдя к беседке, она села на диван.
Дэвид последовал за ней.
— Жаль, — произнес он, как показалось Джоан, еле сдерживая улыбку.
— Я хотела поговорить с тобой о Натали, — сказала она как можно серьезнее.
Дэвид удивленно приподнял брови.
— Неужели?
— Да, именно. Ты морочишь голову бедной девочке. Вчера я ясно это поняла.
— Тебе ее жалко?
— Представь себе. Ее ждет ужасное будущее с тобой. Уверена — ты вряд ли будешь верным мужем.
— А тебе не кажется, что я не обязан перед тобой отчитываться? — Неожиданно голос Дэвида стал грубым.
Джоан вдруг поняла всю нелепость своей миссии, но не хотела это признавать. Однако голос ее все же смягчился.
— Ну, она такая молоденькая… Неужели для тебя так важно доказать всем таким образом — и прежде всего себе, — что ты счастлив?
Она испугалась того, как изменилось его лицо. Скулы напряглись, а в глазах был сплошной лед. Он подошел к ней и, наклонившись совсем близко к ее лицу, произнес зловещим шепотом:
— Запомни, тебя это совсем не касается. Никому не позволю лезть ко мне в душу, а уж тем более бывшим любовницам.
От этого замечания и от его опасной близости у Джоан все сжалось внутри. Она совсем смутилась.
— Извини, наверное, я и вправду лезу не в свое дело.
— Ничего страшного, — сказал он гораздо спокойнее. — Таковы все женщины. Лезть в чужие дела — это ваше любимое занятие.
При последних словах Джоан поджала губы, но ничего не ответила. Слишком уж много он знает про женщин.
Дэвид передумал плавать и направился домой, а потом обернулся и уже с улыбкой произнес:
— Не переживай, она получит мои миллионы. Думаю, это будет неплохой компенсацией за мои временные отлучки.
Это циничное замечание подняло в груди Джоан новую волну негодования.
— Не все можно измерить деньгами! — выкрикнула она ему вслед.
Но Дэвид уже был далеко, поэтому она не была уверена, что он услышал ее. Странно, но именно сейчас она думала еще и о том, что последнее слово осталось все же не за ней.
Джоан еще некоторое время не могла подняться с места. «Бывшим любовницам»! Как будто ее ударили по щеке. Он ясно дал ей понять, что она была для него одной из многих. Так мерзко она еще никогда себя не чувствовала. А еще она боялась, что Дэвид решит, будто она ревнует. Она уже жалела, что затеяла этот дурацкий разговор о Натали.
Джоан откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Боже, кого она обманывает — ведь она действительно ревнует. Через несколько минут она замерзла и направилась домой. Там Джоан ждал тот, кто действительно любит ее. Как же все нескладно устроено в этом мире…
Джоан стояла у окна и плакала. Сегодня утром она узнала, что свадьба Натали и Дэвида состоится через месяц, а сейчас они снова уезжают в Бостон и вернутся только к свадьбе. Сердце буквально рвалось из груди. Она больше не хотела быть сильной, не хотела быть гордой. К чему все это светское притворство? Джоан хотела только одного — чтобы Дэвид был рядом. Если бы только можно было отмотать пленку назад, вернуть все как было. Пусть тайком, пусть изредка, но видеть его. А что теперь? Во всех последних событиях она винила только себя. Ведь это она своими руками толкнула его в объятия другой. Сотню раз Джоан задавала себе один и тот же вопрос: зачем я это сделала? Ответа у нее не было. Неожиданно дверь открылась — и на пороге появился Дэвид. Не спрашивая разрешения, он вошел и остановился напротив Джоан. Она вопросительно и в то же время со слабой надеждой в глазах посмотрела на него.
— Я думаю, нам надо наконец серьезно объясниться, — сказал он твердо.
— О чем ты? — Ее лицо было мокро от слез. — Что бы ни сказали друг другу, это ничего не изменит, ведь ты уезжаешь.
— Мы наделали много глупостей, пришла пора исправлять их, и сейчас все зависит только от тебя, — возразил Дэвид.
