— Ты что не весел, Ваня? Ты же герой, тебе петь надо!
— Да задумался я… — Иван пристроил между колен автомат. — Магия! Все-таки как ни старайся, а драться с нелюдями на равных не выходит. По крайней мере пока. Этот МП нас едва не уделал, хотя в обычном бою, без этой долбаной магии, каждый из нас сумел бы…
— Не бывает обычных боев, курсант! — Богородько вывел «уазик» за ворота и надавил на газ. — А потом, я ведь не раз говорил: наше тяжелое вооружение — маги. Это надо принять без обиды, потому что без нас маги тоже не могут победить. Они танки, а мы — пехота, понимаешь?
— Да понимаю, — с досадой кивнул Иван. — Просто… Получается, без мага я совсем беспомощен?
— Как же это беспомощен?! Ты же его убил, этого МП!
— Кирилл его расстрелял сильно.
— Расстрелял, потому что ты сумел добежать до этого оврага, вытянуть тварь на открытое пространство! Я же знаю весь эпизод лучше тебя, на занятиях вот разобрать собираюсь… В младшей группе, не у вас, — уточнил Богородько, заметив смущение Воронина. — Другой бы на твоем месте не добежал, по устойчивости ты в школе лучший.
— Устойчивость — это еще не толерантность, вы же сами говорили, — напомнил Иван. — Даже не иммунность, если я верно понял… Когда у нас будут занятия по толерантности? И… Куда мы едем?
— На аэродром, — усмехнулся Богородько. — Я же сказал: на востоке у нас людей не хватает в оцеплении, так что полетим. Вот там и поговорим про толерантность, про иммунность… Будет время.
— Вы с нами? — опять удивился курсант.
— После того, что случилось?! Даже Илларион не стал спорить, отпустил.
— Да разве есть связь? — настал черед развеселиться Ивану, — Там была облава, боевой контакт, а тут — оцепление. Совещание какое-то, да?
— Неважно что, курсант. Твое дело охранять, — сказал Богородько. — А на облаве, между прочим, тоже боевой контакт не для вас был предусмотрен… Неспокойно мне.
«И мне, — едва не брякнул Иван, чувствуя внутри противный трепет. — Хорошо, что Богородько меня из стационара забрал».
Возле школы располагался аэродром военно-транспортной авиации, и когда «уазик» подъехал, группа, прибывшая под прикрытием «легенды» как учебно-тренировочное, подразделение СВР, уже заканчивала посадку. В стороне курили солдаты-срочники в грязных бушлатах, они с завистью поглядывали на шикарно экипированный, ловкий «спецназ». По гарнизону и среди солдат, и среди офицеров бродили слухи о «группе глубинной разведки» то ли СВР, то ли ГРУ, распускало эти слухи, конечно же, Братство. В самих ГРУ и СВР люди, не имевшие к Братству отношения, твердо знали другое: на маленькой базе, затерявшейся в Сибири, хранятся государственные документы с грифом «Особо важно» — из разряда тех, которые уничтожать рано, но может стать поздно в любой момент. Ради них и торчат там горе-головорезы, изображающие вояк. На самом деле — все наняты по протекции, чьи-то родственнички, отсиживающиеся в теплом месте, а то, может, и вовсе какие темные личности а-ля «иностранный легион»… Время от времени их вывозят в самые разные места бывшего СССР. Понятно, зачем — за еще одной тонной «компромата».
В самолете не успел Иван ответить на все приветствия и поздравления от одногруппников, как его хлопнул по плечу Богородько.
— Садись-ка со мной, курсант. Буду на тебе тезисы новой лекции обкатывать, раз сам напросился.
Иван даже не сразу сообразил, на что же и когда он «напросился». Богородько тем временем немного подумал, накручивая на палец ус, кашлянул, потом пропел негромко, но очень серьезно, будто мантру:
— В голове моей опилки, да-да-да… В магии не разбирался ни-ког-да…
Воронин вытянулся, словно пес, сделавший «стойку». Магия, ну конечно! Действительно, Иван очень хотел узнать об этом предмете побольше — особенно теперь, после встречи с магом-поглотителем.
— Начнем с того, что в этих тонких материях я и сам не все понимаю, — погромче, уже для Ивана, сказал наконец Богородько. — Но основные положения того, что такое магия у нас. людей, рассказать смогу. Для новичка вроде тебя, по крайней мере… Заметь: у нас, людей! Что она представляет собой у нелюдей — это разговор особый. Хотя, как утверждают наши спецы, принципы везде те же, только пути их реализации отличаются. Итак, начну с того, что магическое оперирование реальностью в принципе можно описать как выбор магом одного из принципиально возможных состояний мира и увеличение… Ммм… Грубо говоря, увеличение вероятности проявления этого состояния. Перехода, так сказать, из потенциальной фазы в кинетическую. Усваиваешь, курсант?
— Пока — да!
— М-да… Основы всей теории опираются на работы целого ряда корифеев. Начнем с Хью Эверетта Третьего, предложившего еще в 70-е годы прошлого века свою теорию множественных миров. Слышал о такой теории?
— Нет… — минуту назад Иван был уверен, что и Богородько не знаком ни с какими теориями семидесятых годов. По крайней мере, не связанными с уничтожением живой силы противника руками, ногами и всеми видами оружия. Но — реального оружия, не магического! Воронин посмотрел на Дядьку с еще большим уважением.
— Темнота! — крякнул Богородько и покрутил в воздухе пальцами. — Есть вот такая теория, и если хочешь знать больше о магии — обязательно найди книжку у нас в библиотеке. Согласно этой теории с каждым поступком какого-либо живого существа Вселенная «расщепляется» на дополнительные варианты своей реализации. Множится, понимаешь? И весь наш мир — это каскад причинно-следственных цепочек, Ветвей, образующих множество таких потенциально возможных Вселенных. Они, эти новообразованные Вселенные, могут и схлопываться, «склеиваться» — то есть через некоторое время поведение их становится неотличимо от поведения других, и тогда они перестают существовать отдельно друг от друга, а могут и расходиться… А в небольшой части Вселенных микроразличия, накапливаясь, могут сложиться уже в различия большие, заметные. Однако самое интересное, что из теории Эверетта следует, что возможны и пересечения удаленных друг от друга вариантов Вселенных. Все зависит от знака взаимодействия. Если элементы причин и следствий отталкиваются друг от друга, такие варианты реализации Вселенной будут все дальше расходиться. При взаимном же притяжении тех или иных событийных процессов друг к другу образуются кластеры, возникают волновые коллапсы. Усваивай, Воронин, ты у меня на курсе самый умный.
