позвоню.
Из-за спины Павлика показался перепуганный Федька.
– Быстро одевайся, и марш домой! – рявкнула она уже на своего сына.
Федька начал быстро одеваться.
– Ма, ты чего? Павлик болеет, а я его навещаю. – Федька врал очень убедительно.
– Ага! А кто его еще навещает? Мне пройти посмотреть? Павлик, я жду телефон, не вынуждай меня на крайние действия. Эй, вы там, остальные, срочно на выход, а то я сейчас зайду и всех в шею вытолкаю! – прокричала она в глубь квартиры.
Павлик испуганно протянул Панкратьевой свой телефон, нажатый на кнопку с надписью «Мама».
В трубке раздались гудки, потом приятный женский голос спросил:
– Сыночка, у тебя все в порядке?
– Галина Петровна! Это я, Анна Сергеевна, Федина мама.
– Что случилось, что с Павликом? – испугались в трубке.
– Пока ничего, но я вам должна сообщить, что наши господа сегодня прогуляли школу и устроили по поводу вашего отъезда вечеринку с музыкой. Насчет музыки вам соседи все расскажут, а я только могу еще сообщить, что они курили анашу, которую теперь гордо именуют марихуаной! Я не знаю, курил ли Павлик, но мой Федя курил точно! Сейчас я их всех разгоню, а вы уж тут потом с Павликом сами как-нибудь.
– Анна Сергеевна! Спасибо вам, сейчас мы срочно вернемся.
Мама Павлика повесила трубку.
– Ничего мы не курили! – обиженно сказал Павлик с видом оскорбленной невинности. Видимо, его немного успокоила неуверенность Панкратьевой в факте его собственного курения.
– Павлик! Милый! Я училась в мужском институте, и я хорошо знаю, как пахнет анаша. Давай приглашай всех на выход. Скоро твоя мама приедет, а тебе еще к ее приезду надо успеть все следы замести.
В коридоре показались перепуганные мальчишки.
– Эй, вы! Курильщики! Вам сегодня повезло, но если я еще кого-нибудь из вас рядом с моим Федькой увижу, то все расскажу вашим родителям.
Она подождала, пока вся компания не выкатится на улицу.
– А теперь бегом по домам! Не хватало еще вам на глаза милиционерам попасться! – рыкнула она на них, запихивая Федьку в машину.
– Ма! Ну чего ты? Подумаешь, марихуаны покурил. Она же не вредней обычных сигарет и твоего красного вина!
– Федя! Я думала, ты умный мальчик и мне не придется рассказывать тебе, что такое хорошо и что такое плохо! Как ты не понимаешь, что тебя, как барана, используют для извлечения выгоды! Да, действительно, и табак, и алкоголь тоже являются разновидностью наркотиков. За примером далеко ходить не надо. Можно вспомнить твоего папашу, который регулярно впадает в нирвану на почве алкоголизма. Ты думаешь, в твоем возрасте он был болен? А алкоголизм – это болезнь. Самая настоящая болезнь, причем неизлечимая, как табакокурение и наркомания.
– Ну ты же бросила курить!
– Я бросила курить, но я не излечилась от табачной зависимости. Твой отец тоже может бросить пить, но это не будет означать, что он излечился. Достаточно попадания в его организм некоторого количества алкоголя – и снова здорово! Сплошная нирвана. А мне достаточно сделать пару сигаретных затяжек – и я опять начну курить. Но! Смертность от табакокурения и алкоголизма не идет ни в какое сравнение со смертностью от наркотиков. При этом слишком большое количество людей заняты в производстве алкоголя и табака, государство получает с этого налоги. Действительно, это нажива на здоровье собственных граждан. Но так сложилось исторически. Кроме того, никто не заставляет твоего отца употреблять алкоголь, а меня курить. Мы этот выбор сделали сами. И сами из-за этого выбора пострадали. Это искушение. А в случае с наркотиками – это настоящее смертельное искушение. И те, кто говорят тебе, что марихуана для организма не вреднее ментоловой сигареты, преследуют определенную цель. А именно – продать тебе этой марихуаны как можно больше и нажиться на твоем здоровье. Федя! Не будь дураком и бараном. Ты ведь знаешь, как погиб сын наших соседей.
– Ну, ма! Там же были тяжелые наркотики.
– Какая разница? Ты думаешь, что этот бедняга сразу начал колоться? Наверное, сначала какой- нибудь добряк ему марихуаны предложил, потом таблеточек, потом порошочка понюхать – и понеслось! В результате не справился и покончил с собой. И он не один такой. Это выбор, сыночка. Выбор пути, по которому ты пойдешь дальше.
– Слушай, но в Нидерландах же разрешены наркотики.
– Это разрешение рассчитано на то, что уровень развития тамошнего общества настолько высок, что люди будут выбирать жизнь, а не смерть. Умные люди. И если ты поедешь в Амстердам, то увидишь, что местное население действительно выбирает жизнь, а наркотики там употребляют в основном приезжие. Выходцы из бедных стран. И государство на этом безобразии наживается. Само. А так как ты в своем развитии еще не достиг уровня среднестатистического голландца, то я теперь буду этим твоим развитием очень пристально заниматься. С этого дня у тебя начнется совсем другая жизнь.
Панкратьева даже не заметила, как они подъехали к дому. Видимо, беседа настолько увлекла ее, что она забыла о необходимости опасаться за исправность своего автомобиля.
– Федя! – сказала она, открывая дверь квартиры. – Я имею большое желание поставить тебе клизму, чтобы очистить твой организм от этой гадости.
– Мам! Ты чего? Только не это, – испуганно заверещал Федор.
– Не бойся, я пошутила. Давай-ка выпьем с тобой чайку с лимоном, и пока я буду готовить обед, ты позвонишь вашей отличнице Кате Семеновой и с ее помощью заполнишь дневник на следующую неделю. Я хочу видеть, что задано. И если не задано, то напротив предмета так и должно быть написано, чтобы учительница тоже знала, что она тебе ничего не задавала. Учти, пожалуйста, что номер с отсутствием Семеновой дома у тебя не пройдет. После обеда ты будешь делать уроки, я их проверю, и только после этого ты получишь шнур от компьютера. – С этими словами Панкратьева выдернула из Федькиного компьютера шнур питания и направилась на кухню.
Федька поплелся следом.
– Осеннее обострение! – ворчал он. – Издевательство над детьми! Нет в жизни счастья! И когда только Алик приедет? Может, ты лучше им займешься?
– Хватит! Назанималась уже до того, что мой сын, мой самый главный и любимый мужчина, курит дрянь всякую и школу прогуливает. Все, Федор, ты попал. Я тебя теперь в школу буду отвозить, а бабушка, так и быть, забирать не будет. Она тебя дома будет встречать с обедом, строго по часам.
– Ну вообще! Мам, ты с ума сошла, что ли? – заблажил испуганный Федька.
– Нет пока еще! Но если мой сын станет наркоманом, то точно сойду.
– И как долго это будет продолжаться?
– Пока уровень твоего развития не поднимется настолько, что ты перестанешь тянуть в рот всякую гадость. Не расстраивайся. Если сегодня успеешь сделать все уроки, то завтра поедем на гору.
Федька радостно закивал:
– Но это ж совсем другое дело!
Они попили чаю, и он кинулся в свою комнату звонить Семеновой, а Панкратьева набрала номер Люськи.
– Слышь, подруга! Там не поздно еще под пальму на Новый год нам с Федором записаться?
– Не знаю, не знаю, – заскрипела из трубки Люська, – но постараюсь. Ждите ответа в понедельник.
Транспортная компания, в которой работала Люська Закревская, одним из своих подразделений имела туристическую фирму, и Люська в силу своего служебного положения всегда могла раздобыть какой-нибудь очень интересный и недорогой вариант поездки. Панкратьева зачастую этим пользовалась, потому что очень любила путешествовать. Особенно если просто лежать на пляже и купаться в море. Эта дамочка на облаках явно забыла, какую блаженную радость она испытывала от влажного и теплого
