— Давайте отправимся в Оливьеру. Она находится рядышком с Картахеной. Я познакомлю вас с моим доходом. — Как всегда, Хосе чувствовал себя уверенно. — Увидите мою квартиру, она достаточно просторная. Посмотрите дом, который я строю…
— Прекрасно! Меня все устраивает, но есть еще кое-какие обстоятельства. — Боб посмотрел на часы. — Моя командировка тоже подходит к концу. Жаль, хотелось бы поваляться на пляже. — Светло- серые глаза задержались на Хосе. — Говорят, побережье Средиземного моря весьма привлекательно. Это верно?
— Привлекательно, — подхватил Хосе. — Более того… оно…
— Как кусочек Рая, — закончила за него Лилит. — Да и вся страна… Ты увидишь.
— Хорошо. Дам знать о своем приезде. Давай адрес, сынок.
— Вы так быстро покидаете дочь? — спросил озадаченный Хосе. — Неужели нельзя побыть с нею?
— Я за нее не беспокоюсь. Все будет хорошо. — Глаза инспектора, в которых угадывался твердый характер, излучали доброту. — Она в хороших руках.
— Почему ты не останешься с нами до вечера? — удрученно пробормотала Лилит. — Вы даже не познакомились как следует.
— Как еще надо знакомиться? И так все ясно.
Паспорт Лилит теперь лежал в ее сумочке. Молодые люди помахали Бобу Осборну. Когда машина скрылась, девушка повернулась к Хосе.
— Отец — человек действия, всегда помнит только о делах.
— Боб твой отец. — По тону Хосе можно было понять, что отношения между мужчинами основаны на полном доверии друг к другу. — Он любит тебя по-своему.
— Да, — согласилась она, обрадовавшись. — Но должна извиниться за его слова насчет твоих средств и…
— Так и должно быть! — отреагировал Хосе уважительно. — Если бы у меня была дочь, я поступил бы точно так же.
— Возможно, но ты собираешься иметь только мальчиков…
Лилит замолкла. Он прикоснулся к ее талии, давая понять, что нужно идти. Это нежное прикосновение вызвало у обоих одинаковые чувства. Они застыли на тротуаре. Борясь с охватившим ее волнением, Лилит облизала пересохшие вдруг губы и увидела, как сверкнули глаза Хосе, как он напрягся, стараясь взять себя в руки.
— Пойдем, красавица!
Испанец уже давно освободил свой номер и оплатил счета. Собрать вещи Лилит и положить их в багажник автомобиля было делом нескольких минут.
Лилит села рядом с Хосе, и машина тронулась.
— Ну вот, — сказала путешественница, — праздник закончился, став еще одной страничкой в моей жизни.
Водитель не ответил, внимательно наблюдая за дорогой.
— И куда же мы направляемся?
Испанец заулыбался:
— Ну конечно, в Оливьеру!
— Но я должна вернуться на работу, дорогой!
Хосе сбавил скорость.
— Ты позвонишь в банк и попросишь еще неделю.
— Только неделю? — Глядя на дорогу, Лилит постаралась не выдать разочарование. — Где мы проезжаем?
— Я не могу разговаривать, когда веду машину, — сказал Хосе, съезжая на обочину и выключая двигатель. — Послушай, — он сложил руки на груди, — должен попросить прощения за то, что поверил той лжи, которую наплел этот Робин Гуд.
— Но и я обманывала, — призналась Лилит, — и тоже должна извиниться. Но мне хотелось как можно дольше быть с тобой вместе…
— Мне тоже. Мы можем ругать только себя. — Он не отрывал взгляда от возлюбленной. — Отныне мы должны быть честными друг с другом.
— Да. Я хочу спросить тебя. — Лилит нервно сглотнула. — Тебе понравился мой отец?
— В принципе, — Хосе с осторожностью подбирал слова, — он хороший человек.
— Да… — девушка глубоко вздохнула. — Но он не мой отец. И мать у меня не родная.
— Что это значит? — Хосе удивленно заморгал. — Ты что, родилась в другой семье?
Он молча выслушал рассказ Лилит и лишь пристально взглянул на нее, когда она высказала свое предположение о настоящем отце: — Может быть, он был испанец…
— Думаю, нет.
— Ты не хочешь видеть во мне соотечественницу, Хосе?
— Мои соотечественники так не поступают со своими детьми. Испанец не бросит свою дочь…
— Приемные родители были добры ко мне, даже когда разошлись.
— Они разошлись? — Хосе протянул руку и с нежностью провел ладонью по щеке девушки. — Действительно, ты несчастливая, но ты моя керида.
— Ты уже называл меня так, — пробормотала она, тронутая его ласковым жестом. — Что это за слово?
— Поедем лучше в Оливьеру, керида! — Испанец так и не сказал, что означает это слово, хотя произнес его еще раз, дотрагиваясь до ее волос. — Моя семья примет тебя.
— Я хотела бы позвонить в банк, — сказала Лилит, устраиваясь у его плеча.
— Я это устрою. — Он похлопал ее по коленке. — А потом ты напишешь заявление об уходе.
— Что я сделаю? — Лилит в недоумении посмотрела на него.
— Ты не сможешь одновременно находиться в двух местах, — заметил он с обычной для него серьезностью.
— Но я не могу бросить работу просто так…
— Для тебя найдется дело и у меня.
— Да? — Она ждала, затаив дыхание.
— Ты будешь вести мои финансовые операции.
— Ох! — Лилит откинулась на спинку сиденья. — Ты хочешь, чтобы я занималась твоими деньгами?
— Не только, — улыбнулся Хосе. — Твоя настоящая работа начнется… — он замолчал, сведя брови и наморщив лоб, словно что-то прикидывая в уме, — она начнется в ноябре.
— Почему именно тогда? — озадаченно спросила Лилит.
— Потому что это месяц благословения новобрачных.
— Подожди! — со смехом прервала девушка, не понимая, что Хосе имеет в виду. — Что это значит?
— Это значит, что в ноябре мы пойдем в нашу церковь. Ты должна увидеть ее. — Он повернулся к ней, глаза у него блестели. — Все будут вместе, в этот день наш храм сияет, как кусочек Рая.
— Еще один кусочек Рая, — пробормотала она.
— В полночь врата храма открываются, появляется святой отец и выносит священный огонь… — Он посмотрел в глаза Лилит. — Мы зажжем свечи от священного огня веры. Вокруг нас будет гореть много свечей… — Его голос перешел на шепот. — И с этого дня мы начнем новую жизнь. Новая жизнь приходит в дом с этим светом.
— С пламенем свечи? — Она тоже понизила голос. — А он не потухнет?
— Его легко задуть, так же легко, как и жизнь.
Она отвела глаза и всмотрелась в синеющие вдалеке горы.
— Я никогда не поступлю так, как поступила недавно. Можешь мне поверить. Я буду беречь жизнь. Скажу честно, я подумала прошлой ночью, когда осталась одна, зачем мне жить. — Она посмотрела на него, радуясь тому, что может говорить правду. — Я чувствовала себя растоптанной. И еще подумала о моей
