Основы духовной жизни в Православии

Каким же образом приобретается человеком это спасительное познание себя, своего ветхого человека, открывающее ему всю бесконечную значимость Жертвы Христовой? Ответ простой: 'Я не вижу, — пишет святитель Игнатий, — греха моего, потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца. Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы с грехом… в каком бы виде он ни приближался к нему. Кто совершит великое дело — установит вражду с грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего' [2]..

Одним из практических средств достижения этой цели является борьба с осуждением. 'Кто отказался от осуждения ближних, помысл того, естественно, начинает видеть грехи и немощи свои, которых не видел в то время, как занимался осуждением ближних' [3]. Основной же закон самопознания выражен в следующих замечательных словах преподобного Симеона Нового Богослова: 'Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи'. То есть познание гибельности своего духовного состояния открывается человеку только при усилии исполнить все заповеди Евангелия. Лишь напряжение стать истинным христианином показывает человеку, насколько он действительно и нищ, и наг, и убог, насколько жизненно необходим для него Христос.

Отсюда становится понятным, что вопрос о том, как приобретается видение греха своего, или познание себя, своего ветхого человека, является центральным в духовной жизни. Только видящий себя погибающим нуждается в Спасителе; 'здоровому' (Мф. 9:12) Христос не нужен. Поэтому для хотящего верить во Христа православно (ведь и 'бесы веруют, и трепещут' — Иак. 2:19), для жаждущего правильной духовной жизни это видение является основной задачей подвига и, одновременно, главным критерием его истинности.

Значение добродетелей

В связи с этим очень важно заметить, что подвиг и любые добродетели, не приводящие к такому результату, оказываются лжеподвигом, и жизнь обессмысливается. Апостол Павел пишет об этом, обращаясь к Тимофею: 'Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться' (2 Тим. 2:5). Преподобный Исаак Сирин высказывается еще более определенно: 'Воздаяние бывает… не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно будет утрачено, то первые будут напрасны' [4]..

Оказывается, добродетели и подвиги не сами по себе могут принести человеку благо Царствия Божия, которое 'внутрь нас есть' (Лк. 17:21), но только рождающееся от них смирение. Если же смирение не приобретается — бесплодны и бессмысленны все подвиги, все добродетели! Так выясняется одна из сложных богословских проблем о соотношении веры и так называемых добрых дел в вопросе спасения. Дела сами по себе не спасают человека, они не являются какими-то заслугами. Их необходимость вызвана совсем другой причиной. Без них очень трудно приобрести то, чем единственно спасается человек — смирение. Ибо только через всемерное понуждение себя к исполнению всех заповедей Евангелия можно увидеть и глубокую поврежденность человеческой природы, и свое бессилие самому, без помощи Божией чисто исполнить хотя бы одну заповедь Христову, совершить хотя бы одно доброе дело. Потому святые 'омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез' [5].

Святитель Игнатий пишет: 'Несчастлив тот, кто удовлетворен собственною человеческою правдою: ему не нужен Христос. <…> Таково свойство всех телесных подвигов и добрых видимых дел. Если мы, совершая их, думаем приносить Богу жертву, а не уплачивать наш необъятный долг, то добрые дела и подвиги со-делываются в нас родителями душепагубной гордости' [6] .

Он даже так говорит: 'Делатель правды человеческой исполнен самомнения, высокоумия, самообольщения… ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных' [7].

Эта святоотеческая мысль прямо опровергает широко распространенное убеждение, что так называемые добрые дела всегда являются добрыми, независимо от того, по каким внутренним побуждениям и с какой целью совершает их человек. Оказывается, это глубоко неверно. Правда и добродетели ветхого и нового человека не дополняют друг друга, а исключают, ибо первые ослепляют человека своей значимостью, превозносят его и делают великим в своих глазах и тем 'отнимают' у него Христа; вторые, напротив, открывают человеку его действительное духовное, а часто и нравственное убожество, бессилие победить себя и приводят к Христу.

Опасно преждевременное бесстрастие

Обратимся еще к одному закону духовной жизни — о 'сродстве между собой как добродетелей, так и пороков'. Этот закон заключается в том, что, оказывается, как приобретение добродетелей, так и взаимодействие страстей между собой подчинены строгой последовательности и взаимообусловленности. 'По причине этого сродства, — пишет святитель Игнатий, — стяжание одной добродетели вводит в душу другую добродетель, сродную и неразлучную с первой. Напротив того, произвольное подчинение одному греховному помыслу влечет невольное подчинение другому; стяжание одной греховной страсти влечет в душу другую страсть, ей сродную; произвольное совершение одного греха влечет к невольному впадению в другой грех, рождаемый первым. Злоба, сказали отцы, не терпит пребывать бессупружною в сердце' [8]..

Незнание этого закона может привести к серьезным последствиям в духовной жизни. Так, небрежное отношение к 'мелким' грехам, произвольное, то есть без насилия страсти, совершение их порабощает волю человека, делает его рабом своих низменных влечений и в конечном счете приводит к грехам тяжким, ведущим к скорбям и трагедиям в жизни.

Насколько серьезен и значим этот закон, свидетельствуют следующие слова опытнейшего наставника в духовной жизни святого Исаака Сирина: 'Премудрый Господь благоволил, чтобы мы снедали в поте лица хлеб духовный. Установил Он это не от злобы, но чтобы не произошло несварения, и мы не умерли. Каждая добродетель есть мать следующей за ней. Если оставишь мать, рождающую добродетели, и устремишься к взысканию дщерей, прежде стяжания матери, то добродетели эти становятся ехиднами для души. Если не отвергнешь их от себя, скоро умрешь' [9].

Удивительные слова. Для духовно неопытного сама мысль о том, что какая-то добродетель может оказаться преждевременной, тем более, смертельной для души, 'ехидной', покажется странной, чуть ли не кощунственной. Но именно такова реальность духовной жизни, таков один из ее незыблемых законов, открытый великим опытом святых.

Правильная молитва

Важнейшим условием духовной жизни является молитва. Но и она без соблюдения определенных требований может оказаться бесплодной и даже стать средством глубочайшего падения христианина. Так, не принимается молитва того, кто не прощает других. Не менее важное условие: 'Кто молится устами, а о душе небрежет и сердца не хранит, такой человек молится воздуху, а не Богу, и всуе