уникальности проекта и оборудования станции вдвое превысит утвержденные 3 миллиарда долларов, то есть обойдется в 6 миллиардов. С точки зрения экономики строительство этого блока неоправданно. Его можно было бы счесть в какой-то степени целесообразным, если бы на нем отрабатывались технологии топливного цикла на смешанном уран-плутониевом топливе – это позволило бы в перспективе разгрузить хранилища радиоактивных отходов, вторично пустив отработанное топливо в энергетику. Однако руководство отрасли не смогло организовать производство смешанного топлива и намерено пускать реактор полностью на уране. Но ведь такой энергоблок (БН-600) уже есть и работает много лет на той же самой Белоярской АЭС – делать еще один, намного более дорогой, не имеет смысла. Тем более что атомная энергетика на реакторах типа РБН вряд ли когда-нибудь станет магистральным направлением – в настоящее время появились более интересные варианты.
Развитие атомной энергетики в России сдерживают и другие факторы. Так, эксперты считают ошибочным решение руководства Росатома о том, что до 2020 года строительство атомных блоков будет проводиться по новому проекту «АЭС 2006». Это решение означало прекращение работ по проекту АЭС с реактором ВВЭР-1500 (электрическая мощность 1500 МВт) с заменой его на ВВЭР-1200 (электрическая мощность 1150 МВт). Получается, проект «АЭС-2006» имеет новый реактор, мощность которого всего на 10 % больше эксплуатируемых и строящихся в России и за рубежом. Столь незначительное повышение мощности экономически не оправдано, ведь реактору придется работать десятки лет, а он морально устареет еще до начала запуска. В то же время новый проект требует столько же затрат, что и доведение ВВЭР-1500. Проект «АЭС-2006» до сих не завершен, что приводит к задержке развертывания строительства на площадках Нововоронежской АЭС-2 и Ленинградской АЭС-2.
К самим АЭС-2 у экологов имеются серьезные претензии. Дело в том, что на этих атомных электростанциях проектировщики впервые отказались от прудов-охладителей, которые забирают избыточное тепло цикла, в пользу четырех труб- градирен. То есть теплоноситель будет охлаждаться путем испарения в атмосферу, что может серьезным образом повлиять на экологическую обстановку – напомню, что ЛАЭС-2 будет возведена поблизости от ЛАЭС-1, которая находится в городе Сосновый Бор, в 80 километрах от Санкт-Петербурга.
Кроме того, экологи, протестующее против возведения ЛАЭС-2, вполне резонно спрашивают у властей, куда последние собираются складировать радиоактивные отходы. Ведь они на ЛАЭС не перерабатываются, а сливаются в специальное хранилище, которое за время эксплуатации уже заполнено более чем на половину.
В пресс-релизе общественной экологической организации «Зеленый мир», резюмирующем общественные слушания по ЛАЭС-2, прямо говорится: «Отработавшее ядерное топливо (ОЯТ) планируют 3 года охлаждать в приреакторных бассейнах на каждом энергоблоке, затем 1 год в бассейнах специального хранилища и отправлять на завод по регенерации ОЯТ. Завода пока не существует».
Не существует, как ни странно, и денег, определенных на вывод старых энергоблоков из эксплуатации, а это – 2,5 миллиардов евро. Кто будет оплачивать остановку и консервацию старых энергоблоков, имеющих в своем составе злосчастные РБМК-1000 чернобыльского типа, также не ясно.
Предполагаемые расходы таковы, что вместо ЛАЭС-2 можно было бы возвести тепловую электростанцию нового поколения сопоставимой мощности. На это указывают ряд экспертов, в том числе активист петербургского отделения международной организации «Гринпис» Игорь Бабанин, предлагающий заменить атомные реакторы парогазовыми энергоблоками.
Серьезные вопросы вызывает и проект создания плавучих АЭС малой мощности. Был продекларирован высокий экспортный потенциал этого проекта и его востребованность в отдаленных регионах Крайнего Севера и Дальнего Востока. Однако технико-экономические расчеты показывают чрезвычайно высокую стоимость произведенной на плавучих АЭС электроэнергии: цена одного киловатта вводимой мощности достигает 10 000 долларов и более, что делает проект неконкурентоспособным по сравнению с традиционными энергоисточниками.
Впрочем, планы Росатома по скорейшему введению в эксплуатацию новых энергоблоков и остановке старых могут быть сорваны – на этот раз из-за мирового экономического кризиса. По крайней мере, глава Росатома Сергей Кириенко прямо заявил: «В ближайшие годы с первых лет мы планировали по два блока в год, теперь у нас скорректированная программа – по одному энергоблоку в год в ближайшие несколько лет».
Наверное, экологи и противники атомной энергетики могут радоваться: чем меньше АЭС на карте страны, тем лучше для природы. Однако не всё так просто. Ведь глубокое продуманное развитие атомной энергетики способствует появлению новых, более свершенных, систем, а извлекаемая за счет продажи электроэнергии прибыль позволяет финансировать фундаментальные исследования в этой области и подготовку высококвалифицированных кадров.
К примеру, в настоящее время разрабатывается очень интересный российско-американский проект гелиевой атомной станции ГТ-МГР, в которой теплоносителем служит не вода, а гелий, что позволяет еще больше повысить безопасность и значительно снизить тепловые потери. Топливо для станции – это оксид и карбид урана или оксид плутония, выполненные в виде шариков диаметром всего 0,2 миллиметра и покрытые несколькими слоями различной термостойкой керамики. Шарики «насыпаются» в стержни, те формируют сборку, и так далее. Физические (масса конструкции, условия протекания реакции) и геометрические параметры реактора таковы, что при любом развитии событий, даже полной потере теплоносителя, эти шарики не расплавятся. Поскольку ГТ-МГР может потреблять не только уран, но и оружейный плутоний, такие АЭС становятся идеальным устройством по его утилизации. Согласно Энергетической стратегии, сооружение головной АЭС ГТ-МГР и установки по производству топлива для нее на Сибирском химическом комбинате (город Северск, Томская область) будет завершено к 2010 году, а к 2012–2015 годам предполагается ввести в эксплуатацию первую четырехмодульную АЭС ГТ-МГР. Станут ли эти планы реальностью? Или снова будут отодвинуты на несколько лет?..
Если мы откажемся от атомной энергетики по причине недостатка финансирования или из боязни повторения Чернобыльской аварии, то раньше или позже перед нами встанет другая и очень серьезная проблема: что делать с отработанным топливом и старыми АЭС? Сохранность могильников радиоактивных отходов на протяжении десятилетий – это отдельная непростая задача, решение которой требует наличия соответствующих технологий, высокой культуры персонала и опять же значительного финансирования.
Если же всё пустить на самотек, мы придем к ситуации, которая окажется пострашнее чернобыльской.
Мрачным примером здесь может служить взрыв газопровода на западе Москвы (в районе дома 46 по Большой Очаковской улице), произошедший в ночь с 9 на 10 мая 2009 года. Москвичам тогда просто повезло – газ воспламенился почти сразу же после прорыва трубы, а ведь он мог скопиться в облако и рвануть позже. Объемный взрыв большой мощности почти наверняка разрушил бы многие здания поблизости, в том числе и пострадавшее сильнее остальных здание Научно- исследовательского физико-химического института имени Карпова. Между прочим, в лабораториях этого НИИ хранились различные радиоактивные вещества.
«Самого неприятного нам удалось избежать, – заверяет генеральный директор института Алексей Алякин. – В лабораториях были легковоспламеняющиеся жидкости, баллоны с газом, но наши специалисты вовремя проконсультировали пожарных, как их лучше тушить – порошком или водой, поэтому серьезных последствий не было. Были в здании на Озерной улице и радиоактивные вещества. Да, должен признаться, угроза локального радиоактивного заражения была. Но сразу хочу отметить, что в самом худшем случае радиация не распространилась бы за пределы здания института – максимальный радиус заражения составил бы не больше 50 метров».
Представьте, что началось бы в Москве, если бы здание НИИ выгорело полностью, а в прессу просочились бы слухи о том, что в воздух попали радиоактивные изотопы!..
Причиной аварии, которая могла обернуться масштабной катастрофой, стали ошибки в прокладке трубы, допущенные в начале 1980-х годов, и нарушения в ходе ремонта газопровода в 1996 году, когда на трубе была обнаружена первая трещина. Сколько подобных «мин замедленного действия» заложено сейчас по всей России, не может сказать никто. И никто не может гарантировать, что крупная техногенная авария не произойдет в непосредственной близости от старой АЭС или хранилища радиоактивных отходов.
Желаем мы этого или нет, но нам придется поддерживать определенный уровень технологической культуры, невзирая на кризисы и рыночную конъюнктуру, – иначе придется расплачиваться не деньгами, а жизнями людей и выселенными городами.
«Черный» август энергетики
Давно замечено, что в августе в России происходят крупные катастрофы, сопряженные с большим количеством жертв. К сожалению, не стал исключением и август 2009 года. Так, 16 августа произошли сразу две «громкие» авиакатастрофы. В Калужской области разбился учебный «Як-52», на борту которого находилась абсолютная чемпионка Европы по самолетному спорту, призер чемпионатов мира, пилот-инструктор
