телохранителей.
Предтеча морского могущества
Распад Римской империи оставил Англию совершенно неподготовленной и незащищенной от вторжения пиктов, скоттов и целых орд северных пиратов, которые скоро заполонили страну. В течение нескольких столетий после ухода римлян они использовали несчастный остров как неистощимые охотничьи угодья, совершая жестокие налеты на прибрежные селения и города.
Бесчинства и грабежи северных пиратов временно приостановил король Альфред. Жизнь в стране стала относительно спокойной, сильная власть обеспечивала защиту жителей. Более того, в 897 году Альфред приступил к созданию первого английского военно-морского флота. Согласно саксонской хронике, его корабли были нового типа, а некоторые из них, вдвое большие, чем прежние, приводились в движение шестьюдесятью веслами. Альфред издал закон, по которому все норманны объявлялись пиратами, подлежащими в случае поимки немедленной казни без всякого выкупа.
Действенность политики Альфреда проявилась во время царствования его внука, короля Ателстана, который повел английский флот против датчан, напавших на Сэндвич, и разбил их в первом в английской истории настоящем морском сражении. Часть датских кораблей была захвачена, оставшиеся бежали. Датчане вновь приплыли в Англию в 991 году, опустошили побережье Эссекса, встретив лишь слабое сопротивление. Жителям пришлось тогда откупиться десятью тысячами фунтов серебра.
Но скоро датчане вернулись и к 1014 году уже завоевали всю страну.
Впрочем, новые правители принесли с собой одно несомненное благо – сильный флот, который на долгое время обеспечил стране сравнительную не прикосновенность от других пиратских налетов.
Лига пяти портов
В эпоху позднего Средневековья, когда Англия заняла важное место среди европейских государств и ее торговля разрослась, пиратство вновь расцвело пышным цветом, особенно в Ла-Манше и прилегающих водах. Ко временам Генриха III опасность, грозившая торговым судам от ирландских, шотландских, уэльсских и французских разбойников, была уже настолько велика, что суда редко осмеливались в одиночку покидать гавань. Последовала закономерная реакция – сокращение торговли и рост цен. Развитие флота и энергичная военно-морская политика при Генрихе и его наследниках – Эдуарде I и Эдуарде II – привели к временному ослаблению морского разбоя, но после смерти в 1327 году Эдуарда II, «короля морей», военно-морской флот быстро пришел в упадок, а многие из лучших кораблей были проданы частным владельцам. Все вернулось на прежний уровень. И купцы наконец поняли, что могут рассчитывать лишь на свои собственные силы.
Следуя примеру Ганзы, они решили объединить усилия и воспрепятствовать злу. Так родилась Лига Пяти Портов. Первоначально союз включал в себя пять городов – Гастингс, Ромни, Хаит, Дувр и Сэндвич. Позднее к ним присоединились еще два «древних города» – Уинчелси и Рэй. Лига обязалась защищать от пиратов юго-восточное побережье Англии и поддерживать порядок на соседних морях. За эти услуги король жаловал городам некоторые привилегии, самой доходной из которых являлось право обыскивать все купеческие суда, кроме английских, проходившие по Ла-Маншу. Нетрудно догадаться, к чему это привело. Капитаны Пяти Портов имели собственное толкование подобного права, и вскоре суда дружественных держав, не исключая и английские суда, начали страдать от «защиты», которую предоставляла Лига. С подобными «законными» пиратами положение в Ла-Манше и даже в Северном море стало еще более скверным, чем до них. Высшие должностные лица городов сами становились главарями разбойников. Так, в 1322 году мэр Уинчелси, Роберт де Баттейл, попросту отобрал у двух шербурских купцов и корабли, и груз.
Множество жалоб ежегодно стекалось в Тайный совет, и вскоре правительство, разочаровавшись в своем алчном детище, прибегло к наказаниям. Например, известно, что в 1435 году Уильям Морфот, член парламента от Уинчелси, испрашивал королевского помилования за побег из тюрьмы Дуврского замка. А причиной заключения «почтенного» парламентария стал морской разбой на корабле с экипажем, набранным из сотни его избирателей!
Другие города на побережье Англии, естественно, негодовали по поводу привилегий Пяти Портов и той свободы, с которой предоставленные права трактовались заинтересованными лицами. Однажды эта ненависть привела к настоящему сражению между товарищами по оружию. После боя с общим противником эскадра Ярмута атаковала флот Пяти Портов. В результате 25 ярмутских кораблей были сожжены. Взаимные обвинения по этому поводу продолжались почти двести лет. В общем, появление полицейской флотилии в Ла-Манше лишь усугубило плачевное состояние торговых путей.
Самыми бескомпромиссными противниками Лиги Пяти Портов стали города западных графств – Девон и Корнуолл. Поначалу грабежи, совершаемые разбойниками из западных графств, ограничивались соседними городами, деревнями и кораблями, проплывающими близко к их портам. Но, постепенно осмелев, они заплывали все дальше и дальше, пересекая пролив и опустошая побережье Франции. А бретонцы – не такие люди, чтобы спокойно переносить подобное обращение, и очень скоро жителям западных графств пришлось столкнуться с необходимостью оборонять свои жизни и имущество от сильного внешнего врага.
Графиня идет на абордаж
Вот одна из самых романтичных историй тех времен. Все началось 2 августа 1313 года. Графа Оливье де Клиссона, одного из знатнейших аристократов города Нанта, обвинили в сговоре с Англией, привезли в Париж, где он был обезглавлен. Его голову отослали в Нант, и по тогдашним обычаям, выставили на городской стене в назидание прочим.
Вдова казненного, Жанна де Бельвиль, дама, известная необыкновенной красотой всему королевству, поклялась отомстить за смерть супруга. Она заложила свои поместья, продала драгоценности и обстановку замков, а на вырученные деньги купила и оснастила три прочных корабля. Во главе этой маленькой эскадры графиня Клиссон (под этим именем она вошла в историю пиратства) занялась морским разбоем, уделяя особое внимание побережью Франции. Вдова не щадила никого, кто попадал ей в руки, перерезая глотки, топя корабли, сжигая деревни. В морском бою она всегда первой шла на абордаж. При ней находились два сына-подростка, таких же смелых и свирепых, как мать. Конец графини Клиссон, к сожалению, неизвестен.
Задолго до Дрейка, или Холи и Пэи
Особенно страдала от нападений французских корсаров торговля Дартмута. И вот в 1399 году купец Джон Холи решился на «смелое предприятие против назойливых негодяев». Он зафрахтовал все корабли, стоящие в Дартмутской гавани, и поплыл к берегам Нормандии и Бретани. Эта частная война купеческих
