— Я вас слушаю, лейтенант.
— Товарищ капитан, разрешите с вами поговорить наедине?
— Это так важно?
— Да.
— Хорошо пройдемте в комнату отдыха персонала.
На летной палубе рядом с кабинетом старшего техника находилась общая комната отдыха пилотов и техников. Сейчас она была пуста пилоты в медсекции, проходят обучение под присмотром второго врача мичмана Ланни, которая освоили нужный минимум, чтобы работать с медоборудованием. Техники возились на летной палубе исполняя шаманский танец вокруг подотчетных машин.
— Проходите, — пропустил я девушку вперед.
В комнате отдыха была еще одна дверь, которая вела в душевые и санузел. Пройдя мимо нее, я показал на одно из кресел, сам же занял диван, закинув руки на спинку.
— Я вас слушаю лейтенант, — спокойно произнес я. На роскошную фигуру девушки я смотрел спокойно, знал про ее ориентацию. Добрыня сообщил по секрету, что они близки с нашим сержантом Холком. Тоже кстати, красивой девушкой. Экипаж друг с другом в основном был знаком, и несмотря на большое количество женского персонала, парочек создалось не так много. Всего две, это я про пару лейтенанта Ривз, и еще одной техника с летной палубы и одного из пилотов нормальной ориентации. У остальных как я понял, у тех у кого были, подруги и парни остались на Зории.
Девушка чуть помедлила, собираясь с мыслями. Мой ранг в медицине, по повороту головы и чуть напряженной фигуре дал понять, что она не знает с чего начать.
— Капитан, насколько вы помните, вы разрешили мне пользоваться записью вашей памяти, для помощи сержанту Кирк.
— Да помню, — кивнул я. Вместе с сержантом они смогли раздобыть детальное описание не только оснащения сил специального реагировании России, но и смогли записать на информдиски несколько десятков земных песен и музыки. Очень она им понравилось. В Содружестве нечего подобного не было.
О влияние земной культуры я узнал сразу. Десантники в спортзале теперь тренировались только под тяжелый рок, слышал песни семидесятых и на летной палубе. Причем, несмотря на то, что у меня в памяти были не только российские и советские исполнители, слушали только их. На мой вопрос, один из десантников с недоумением ответил, что они слушают только те песни, язык которых понимают. Русский сейчас на борту знали все.
— Вы удалили часть памяти, но несколько фрагментов остались, — осторожно продолжила девушка. Догадываясь о чем она, я задумчиво кивнул искоса глядя на нее.
— Продолжайте.
— Там было три эпизода. В пятнадцать лет вы убили трех юношей семнадцати и восемнадцати лет. Молотком, забили насмерть.
— Ах вот вы о чем, — я хмыкнул, снова откидываясь на спинку диванчика: — Тут согласно юрисдикции Антарской Империи я неподсуден. Кровная месть.
В Империи было несколько сводов законов, которые мне очень понравились. Первый — это о многожёнстве со стороны мужчин, традиция пришедшая из древности. Причем женщины о нескольких мужьях могли только мечтать, именно многоженства. Правда, с некоторыми ограничениями. Простолюдину не более трех жен. Дворянину — пять. Второй закон — о кровной мести. Семья может отомстить обидчику без последствий в любой форме. Было еще несколько, но они не так актуальны.
— Я так понимаю, вы беспокоитесь о моем психическом состоянии? — Ривз кивнула, девушка серьезно относилась к своим обязанностям, поэтому я и решил ответить ей на вопрос: — Что ж расскажу, раз я упустил этот момент и удалил не все… Когда мне было четырнадцать лет, группа подростков, точнее семь человек с шестнадцати до семнадцати лет, убили моего отца. Он возвращался от друга в небольшом подпитии, они его остановили спросили прикурить, а потом просто избили. Сломали несколько ребер, руку и размозжили коленную чашечку. Им было просто скучно вот они и развлекались на лохах, но я это потом узнал.
— Повреждения были на так тяжелы, чтобы привести к смерти, если только сердце не выдержало, — подтолкнула меня к дальнейшему разговору Ривз, когда я на секунду замер, отдавшись воспоминаниям.
— Да нет. Сердце у него было здоровым. Он же летчиком был, международником, в Аэрофлоте служил. Тут другое. Была зима, его крики ни кто не услышал. Нашли его только утром… окоченевшим. Он просто замерз. У отца осталось семья. жена нигде не работавшая, старший сын и две дочки, шести и полутора лет. Вот такие дела.
— Вы их стали искать?
— Да, характер понимаешь такой. Отвечаю всегда втройне и никогда не забываю долгов. Нашёл я их по мобильнику отца, один из убийц не сбросил его, а оставил себе. У меня друг хакер, он и нашел его в сети. Тот только симку и успел поменять. В течение года я нашел всех, кто в этом участвовал и наказал. Наказал так, как я считал это нужным.
— Вам было тяжело?
— Тяжелее было искать работу в четырнадцать лет, чтобы еще и школу посещать. Мать устроилась секретарем в школу. На жизнь денег хватало. После армии я нашел отличную работу, даже смог устроить старшую сестру в институт. Думаю, сейчас ее отчислили, все-таки год прошел, оплата не проводилась.
— Это был довольно тяжелый период в вашей жизни, но судя по вам, это закалило ваш характер.
— Возможно. Мой начальник старше меня на двадцать лет, но он меня боялся. Не знаю почему. Он мне сам сказал, что я вызываю у него безотчетный страх… Хороший мужик, кстати.
— Я просмотрела всю вашу память, товарищ капитан… извините. Теперь я понимаю, почему вы так легко нас приютских взяли. Я… я горжусь, что служу под вашим началом, нур.
Лейтенант меня удивила, не ожидал от нее столько высокопарных чувств, но девушка быстро взяла себя в руки, и продолжила расспрос.
Ривз, выяснив все, что ей было нужно, перед тем как распрощаться со мной, попросила прийти и пройти психологический тест Меда-Гории в диагносте. Было видно, что хоть я полностью её успокоил, она все равно пунктуально исполняла свои обязанности. Главное, что она видела, я не монстр, просто много повидавший мужчина.
Как только дверь закрылась, я повернул голову в сторону едва заметно приоткрытой двери санузла, и спокойно спросил:
— Все слышала?
В отличие от других помещений, эта дверь бала на петлях, и открывалась в обе стороны.
Бесшумно повернувшись на петлях, дверь явила моему взгляду немного смущенную Жорин. Судя по влажным волосам, она принимала душ после вахты.
— Как ты понял, что это я стою за дверью? — пройдя в комнату, спросила она.
Я молча ткнул пальцев в дорогую косметичку известной фирмы, лежавшую на столике перед зеркалом. Стоила такая сумочка очень дорого, и никому кроме Жорин была не по карману.
— А если там стоял кто другой?
— Отражение в зеркале. Тебя было хорошо видно.
— Понятно, — Жорин была задумчива, видимо осмысливала наш с медиком разговор.
— Пока мы тут одни, позволь задать тебе один вопрос. Почему старик Краб так к тебе неравнодушен?
— Все просто… я посватана, — чуть грустно улыбнулась девушка.
— Ну, допустим, это так. Но это не объясняет столько странное поведение твоего прадеда, да и меры безопасности о твоем целомудрии, которое я извини, попортил, тоже выбивается из всех рамок.
— Тебе, как первому моему мужчине скажу. Мой будущий супруг брат действующего императора, корнпринц Эдуарт.
— Удивила… Но ведь главнокомандующий всеми вооруженными силами Империи насколько я знаю уже женат? Видел страничку в блоге, — несколько ошарашенно спросил я.
— У него две жены. Я буду четвертой.
