знакомых и родственников. В тайге меня похитили пришельцы. Дальше описывать не стану, скажу проще, мне удалось избежать рабства, обогатиться. Организовать свою наемную команду и вернуться. А теперь, согласно законам Империи Антран, гражданином которой являюсь, я совершенно официально вершу правосудие.
— Но наши законы… — начал было он, но был прерван мной.
… ваши законы работают только на преступников. Поэтому я и не считаю себя больше чему-то обязанным России, которую вы почему-то называете Родина. Теперь моя Родина Империя Антран, она меня не предавала и не смешивала с грязью. Она не дает олигархом уничтожать моих друзей, продавать мою родную сестру в бордель и прессовать семью. Там правительство ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заботиться о своих людях. Надеюсь, я доступно все объяснил?
— Когда вы нас покинете?
— Хороший вопрос. У меня недостаток экипажа. Наберу добровольцев. Потом трёхмесячная тренировка, и ухожу в Империю.
Говорить о том, что сюда готовится экспедиционный корпус, я не стал, зачем?
— Когда вы покинете поверхность планеты?
— В течение трех-четырех часов. Мне нужно заскочить в пару мест, потом мы покинем планету и уйдем на орбиту. Думаю, нас там уже ждут.
— Огромный корабль, — кивнул полковник, видимо, его уже известили о прибытии на орбиту Земли, «Ковчега».
— В общем, свою вендетту я еще не прекратил, Болтнев до сих пор жив. Через несколько дней я вернусь, нужно будет довести правосудие до конца.
— А если мы помешаем?
— Орбитальная бомбардировка. Меня не волнуют лишние жертвы, но я стараюсь их избежать.
— Избежать? — губы полковника невольно скривились: — А пятнадцать убитых вами детей — это просто шальная пуля?
— Поясните, я не в курсе, — спокойно попросил я.
— Уничтоженный клуб, там проходила дискотека. Есть погибшие.
— Минутку… — попросил я и связался с Данти, после разговора с капитаном продолжил: — Действительно, подобное имеет место быть. Мои солдаты очень исполнительны и выполнили мой приказ. С началом операции мои люди объявили по громкой связи, что здание заминировано, просьба покинуть помещение. Большая часть посетителей спокойно покинуло помещения клуба. Но самые обдолбаные… в общем, сами виноваты. То, что там проходила дискотека, я не знал, штурм мы проводили со стороны сауны. Когда мои солдаты опознали в спасающихся из огня служащих сауны, молодёжь, то, прекратили огонь. Так что, погибшие случайные жертвы. Не более. Мы штурмовали сауну с борделем, клуб пострадал случайно. В случае нужды, я принесу свои извинения родственникам погибших. Кстати, по словам моего офицера, детей там не было. Младше восемнадцати не встретилось ни одного.
— Для нас это дети, — тихо ответил полковник.
— Для нас нет. К тому же я был в таком состоянии, когда обнаружил сестру, что, даже если бы знал о дискотеке, приказа бы не изменил. Не тот я человек, чтобы прощать. В данном случае произошли случайные жертвы, признаю. В будущем я постараюсь их избежать. Это все, можете идти. Кстати, мы связались с вашим главным информационным каналом и напросились на интервью в прямом эфире. Это все будет происходить через два дня. Местом для интервью я выбрал борт моего крейсера. Бот за журналистами мы пришлем. Всего хорошего.
Молча развернувшись, Кириллов направился к стоявшей вдали машине.
— Так, бойцы, нам нужно заехать в еще одно место, потом на орбиту и отдыхать. Все ясно?
— Так точно, товарищ капитан. Однако хотелось бы знать куда, чтобы спланировать вашу охрану, — добавил Денти.
— Куда? В центр города. За вашим будущим командиром.
— Темно, товарищ капитан, — сказал мне очевидную вещь, Данти.
— Без разницы, у них у обоих бессонница, — отмахнулся я.
— Простите?
— Эта болезнь появляется в старости…
— Я знаю, что такое бессонница, товарищ капитан, меня заинтересовало другое. Обоих?
— Да, с адмиралом живет его старый боевой друг. Хочу обоим предложить работу. Меня беспокоит одно, могут, не согласится. Принципиальные, старой закалки офицеры.
— Почему они могут, не согласится?
— После того как мы повеселились в Москве, могут. По местным меркам мы творили полный беспредел.
— Эта планета не входит в состав Империи, и наши действия не попадают под юрисдикцию… — менторским тоном начал было говорить Данти, но я оборвал его. Тоже мне адвокат нашелся.
— Да знаю я. Законы Империи немного запутанные, но хорошие, написаны именно для народа, а не как на Земле, для правительства и преступников, что зачастую одно и то же. Ладно, поехали.
Что мне нравилось в законе о кровной мести, то, что можно вершить ее везде, там была маленькая приписка, если я совершу правонарушение на территориях Империи при совершении мести, то могу попасть за решетку. Однако в диких местах, действует только закон кровной мести. Уничтожу ли я планету или одних кровников зависит только от меня. Видимо с кем-то такое уже происходило, раз внесли эту поправку. Правда, планету уничтожить я не смогу, да и не хотелось, честно говоря, мне не даст это сделать закон Содружества о защите диких планет. Твори что хочешь, если конечно в рамках закона, но планету не трогай.
Наша колонна выехала с парковки гипермаркета и углубилась в пригород, двигаясь к сердцу Москвы.
Квартиру в этом доме сталинской постройки я снимал, она была не моя. Когда я два с половиной года назад заселился сюда, то согласно добрососедским законам, выставил пару литров на новоселье. Соседи мое предложение встретили на ура, и мы тогда всем домом до поздней ночи сидели за самодельным деревянным столом, врытым в тихом дворе в тени черемухи. Именно там я ознакомился с двумя примечательными стариками, со старыми мятыми морскими фуражками на седых головах. «Осколки былого прошлого» — именно так они себя называли.
Мы часто засиживались с ними за этим столом, то за игрой в шашки, то в шахматы, а то и в карты. Двор был тихий, только свои, поэтому мне безумно нравились эти вечерние посиделки, и если было свободное время, я не упускал возможности посидеть с ними. Во дворе было много примечательных людей, о которых можно было вспомнить добрым словом, но сегодня меня заинтересовали именно эти старики, с которыми за время своего проживания на одной площадке успел сдружится.
Хозяин квартиры, и муж милой старушки Ирины Владимировны, адмирал в отставке Иннокентий Павлович Астахов. Войну он встретил пятнадцатилетним «принеси-подай» на сухогрузе. Закончил мичманом, командиром торпедного катера и пятью боевыми орденами. Так начался его боевой путь по служебной лестнице вверх. Адмирал был боевой, участвовал во всех конфликтах, где использовались корабли Советского флота. Его вышибли из флота на пенсию во время перестройки, так что все, что последовало за этим, он ненавидел люто.
Второй старикан, бывший подчиненных Астахова, капитан первого ранга Михаил Юрьевич Капустин, ранее, в те же Советские времена, командовал тяжелым крейсером. Уволился по собственному желанию, когда на флоте начался передел имущества и боевые корабли продавались за границу по цене лома. Жил с родной дочкой, через пять лет после того как она вышла замуж, возвращаясь из булочной на пороге собственной квартиры обнаружил чемоданы с личными вещами и новый замок в двери. Мешать дочкиному счастью он не стал, и переехал к старому сослуживцу. С тех пор они втроем и проживали в «двушке» Астахова.
В общем, старики мне эти очень нравились, реальные командиры, не сломленные жизнью и невзгодами. Более того, по моему мнению, они даже закалились от всех невзгод.
Однажды, когда в наш тихий двор переселился новый русский и нахамил старикам, сделавшим ему
