держать в доме повара.
— Нет, я не поеду с ними! — Клер устремила невидящий взгляд прямо перед собой. И я опять почувствовала какую-то недосказанность. — Я собираюсь вступить в долю с приятелем, который владеет цветочным магазинчиком.
— Надеюсь, ты все, как следует обдумала?
Ховард знает о твоих планах? Он обеспечит финансовую поддержку? — Ричард обратил на Клер холодный пристальный взгляд.
— Нет. Но никаких денег и не надо. Я не собираюсь оформлять партнерство юридически. Просто буду работать за небольшую зарплату, пока дело не наладится. Обожаю цветы. А поскольку я согласилась работать по десять часов в день, то все вечеринки отменяются. Ну, а если мне все-таки захочется пообщаться с друзьями, мы встретимся где-нибудь вне стен этого дома.
— Отлично. Желаю удачи.
— В любом случае я ничего не теряю, — доказывала Клер. — Зато работа сделает меня независимой.
Лед в глазах Ричарда растаял, и он произнес потеплевшим голосом:
— Все так, Клер, и я действительно желаю тебе удачи, но…
Он не стал заканчивать фразу, а лишь пожал плечами.
К Клер вернулась ее обычная беззаботная веселость. Она предвкушала, как будет составлять свадебные букеты, что придется иметь дело с заказчиками, которые захотят передать вместе с цветами записку пикантного содержания. Она настаивала, что должна показать мне этот магазин. Пригласила пожить вместе с ней в просторной квартире над торговым залом, когда Ховард и Имоджин увезут детей.
Ее энтузиазм растрогал меня, но не Ричарда. Складывалось впечатление, что это не первый проект Клер и что все предыдущие с треском провалились. Я решила оставить их вдвоем, полагая, что им есть о чем поговорить с глазу на глаз.
Но едва я вошла к себе, как хлопнула дверь комнаты Клер, а через пять минут и Ричард поднялся к себе. У меня почему-то возникла мысль, что Ричард давал Клер деньги на ее предыдущий деловой проект, но он провалился, а Ричард оказался на грани банкротства. Мне же предстояло подыскивать другое жилье в связи с тем, что семейство Дру предполагало увезти детей во Францию. Предложение Клер пожить, в квартире при магазине устраивало меня как нельзя лучше, однако следовало выяснить мнение ее партнера по этому поводу.
Подумав о предстоящем уик-энде с Джонни, я попыталась представить, как отнесся бы к этому предприятию Ричард — блюститель строгих нравов. Разозлившись на себя, я перевернулась на другой бок. Какая разница, что он подумает! Это его вообще не касается. При мысли о том, что целых два дня мы с Джонни проведем у моря, я не удержалась от радостного вздоха. Какое блаженство!
Сборы детей в поездку на ферму проходили в такой суматохе, что я едва выкроила время, чтобы уложить собственные вещи. Ричард просил не говорить пока детям, что им предстоит провести остаток лета на вилле во Франции, потому что поездка могла сорваться по каким-нибудь причинам, и тогда дети расстроились бы. Его отношение ко мне стало несколько дружелюбнее. Мы перешли на «ты».
Казалось, Клер счастлива. Она говорила исключительно о ферме и ни словом не обмолвилась о цветочном магазине. Она уезжала с детьми в пятницу после обеда. Филипп все утро носился вверх-вниз по лестнице, добавляя к багажу все новые и новые предметы — сначала теннисные ракетки, потом еще ракетки для крикета, удочки, дюжину мячей и футбольные бутсы. Окинув все это оценивающим взглядом, Клер напомнила мальчику, что они едут всего на два дня. Наконец вещи были уложены, дети собраны и усажены в машину. Дэвида пристегнули ремнями безопасности на заднем сиденье, и Мишель, изображая маму, попросила:
— А теперь помаши ручкой Кирсти и миссис Тилли, дорогой.
Машина тронулась, и я неожиданно почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Миссис Тилли успокаивала:
— Они же вернутся в понедельник, миссис Келлогт, милая.
Я ответила, что все прекрасно понимаю, но ничего не могу поделать с собой, потому что всем сердцем привязалась к детям, особенно к Дэвиду. Услышав это, миссис Тилли улыбнулась:
— Тебе нужно поскорее выходить замуж да рожать собственных детей, голубушка.
Я попыталась представить себе Джонни в роли отца. Мы не раз останавливались возле играющих детей, он пасовал им улетевший из игры мячик, часто давал ребятам, одетым победнее, деньги, приговаривая: «Бедные, они, наверное, голодны».
Прилетев в Англию к Джонни, я, однако, не представляла себя в роли его жены. А он никогда и не намекал о свадьбе, даже не говорил, что любит меня. Я вновь и вновь пыталась представить себе, как пройдет запланированный уик-энд. Джонни говорил, что забронирует отдельные номера. Но стены не смогут разделить нас, если возникнет влечение друг к другу. Я вздрогнула от этой мысли и спрятала ее подальше.
За завтраком Ричард спрашивал о моих планах на выходные. Мне показалось, что он даже обрадовался, когда узнал, что я проведу их с другом. Наверное, тоже хотел привести в дом подружку. Вечером я его уже не видела.
Трудно было привыкнуть к одиночеству в опустевшем доме. Позвонила Клер и сообщила, то они доехали нормально. Дети устали от новых впечатлений и послушно легли спать. Она попыталась выведать, что поделывает Ричард. Я сказала, что его нет дома.
— Отдохни, как следует, Кирсти, — пожелала мне Клер, — потом расскажешь, как все было.
Выходя из ванной, я услышала, что телефон звонит снова. Это была Андрея. Она подавленно сообщила, что разорвала помолвку с Нейлом. Поездка прошла ужасно. Она благодарила Бога за то, что вовремя поняла, какой подлый и эгоистичный этот Нейл. Стань она его женой, жизнь превратилась бы в сплошной кошмар. Не давая мне опомниться, Андрея спросила, как я поживаю и что собираюсь делать в выходные. Не дожидаясь ответа, она поинтересовалась, не могли бы мы провести их вместе. Когда я сообщила, что мы с Джонни уезжаем к морю, Андрея принялась пугать меня, что беды не избежать. Мужчине женщина нужна лишь для секса. Нейл готов был заниматься этим беспрестанно, отказывался принимать во внимание ее состояние, то, что она могла просто устать. У мужчин отсутствует элементарная чуткость. А каким мелочным оказался Нейл. Ей пришлось самой платить за все экскурсии по Парижу!
— Помни о моем горьком опыте, Кирсти, — заклинала Андрея.
Я пообещала быть осторожной, а также то, что постараюсь навестить ее на следующей неделе. Положив трубку, я замерла, задумавшись. Джонни не казался мне мелочным и скупым. Его нельзя было обвинить в отсутствии чуткости. Так отважусь ли я на физическую близость, если он будет настаивать? Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что вряд ли смогу долго сопротивляться.
Прежде чем лечь, я завела сразу два будильника — свой и тот, который дала Клер. Уже сквозь дрему услышала, как хлопнул дверью Ричард.
Спала я беспокойно. Так боялась проспать, что открыла глаза на десять минут раньше того времени, когда должны были зазвонить будильники. Утро выдалось чудесное. Солнце вовсю заливало землю золотистым светом. Умывшись и одевшись, я спустилась на цыпочках вниз, сварила себе кофе и поджарила тост. Вышла из дома я без десяти шесть, приняв все меры предосторожности, чтобы не разбудить Ричарда.
Вдыхая полной грудью свежий утренний воздух, я неторопливо шла к условленному месту. Мальчик- почтальон рассовывал газеты по почтовым ящикам. Он что-то весело насвистывал, и его песенка органично вплеталась в хор птичьих трелей. На траве блестели капельки дождя, прошумевшего ночью, а одна капля угодила в самую середину сети, искусно сплетенной паучком в листве кустарника. Теперь она поблескивала, как сказочный бриллиант. Настроение мое было чудесным.
Я остановилась возле большого дуба и стала ждать. Если Джонни ничто не задержит, он будет здесь с минуты на минуту.
Но вот прошло десять минут, а Джонни так и не появился. Он едет сюда через весь город, утешала себя я. Наверное, сегодня ему не слишком везет и приходится стоять у каждого светофора. Но Джонни не приехал и через двадцать пять минут. Я начала искать другие причины его задержки. Может, сломалась
