— Значит, ты уверена, что у тебя была галлюцинация?
— А что же еще? — горько усмехнулась Анюта. — Знаешь, я ведь не верю в загробную жизнь… Что бы вы с Зоей об этом не говорили! И в Бога я не верю. Нет его. Если бы он был… Он не допустил бы всех этих ужасов. Ведь я совсем не плохая! А дедушка с бабушкой — вообще святые! Так за что нам все эти муки? Сначала — папа с мамой… Потом — Лешка… — А теперь мы все дружно сходим с ума!
Анюта снова заплакала.
Я раскрыла рот, чтобы сказать ей что-нибудь утешающее…
Да так и застыла с разинутым ртом.
Потому что в кухне зазвонил телефон.
Лицо Анюты исказилось ужасом. А за ее спиной из комнаты выглянула Анна Сергеевна, и на ее лице застыла такая же маска ужаса! И мне вдруг стало видно, как они с Анютой похожи… Хотя мне прежде казалось, что Анюта очень похожа на свою покойную мать, приходившуюся Анне Сергеевне невесткой.
Телефон звонил настойчиво и надрывно.
Я решительно направилась в кухню.
Признаюсь: по спине у меня мурашки бегали, и я на секунду задержала движение руки к трубке… Но потом резко сорвала ее с рычажков: не хватало еще мне — трусить! Из-за такого пустяка, как телефонный звонок!
— Алло? — тихо сказала я.
В трубке раздавалось громкое сопение. Фоном для сопения служил уличный шум. Звонили явно из таксофона.
— Говорите громче, вас не слышно! — заорала я, хотя понимала, что человек попросту молчит.
Мелькнула мысль: может, кто-то издевался над Анной Сергеевной и Анютой, а теперь опешил, услышав чужого…
Но тут низкий и хриплый, «людоедский» Лешкин голос произнес:
— Софья, это ты?!
У меня подкосились колени. Рядом стояла табуретка, но я опустилась прямо на пол.
— Лешка, ты?! — пискнула я.
Анюта распахнула рот, словно для крика, но изо рта не вылетело ни единого звука. И тогда она, зажав уши ладонями, убежала в комнату.
— Соня! Не вешай трубку! У меня мало времени! — зачастил Лешка.
Вернее, Лешкин голос…
— Сначала скажи, жив ли ты! — потребовала я.
— Я жив, Соня, я уцелел, но я не могу… О, Боже, сейчас не могу говорить больше! Но я буду звонить еще! Анюта не смогла говорить, бабушка — тоже, хорошо, что ты… Твой номер телефона, быстро! Я буду звонить тебе!
Я начала диктовать свой номер телефона, но тут связь прервалась. Из трубки донеслись частые гудки. Я еще долго сидела на полу, тупо глядя на назойливо пищащий аппарат… Потом встала, повесила трубку на рычаг.
Анна Сергеевна стояла в дверях кухни и молча плакала.
И выжидающе смотрела на меня!
Я попыталась собраться с силами и с мыслями, потому что понимала: надо что-то сказать… Только вот — что?!
— Анна Сергеевна… Милая… Пожалуйста, успокойтесь… Но я тоже это слышала, — начала было я, собираясь успокоить несчастную старушку; во всяком случае, ее психическое здоровье не вызывало больше сомнений.
Но она меня перебила:
— Это был Леша? Он не умер, да?
— Голос был очень похож, и сказано было, что он — Леша — уцелел… И, знаете, я бы приняла его за Лешу почти наверняка… — Я вздохнула, потрясла головой и решила рассуждать здраво: — Анна Сергеевна, остаются вопросы… Много вопросов. Кого мы похоронили? Почему он столько лет молчал, если выжил? Почему он не пришел домой? Почему всякий раз так быстро прерывает разговор? Я не знаю, вдруг это какой-то жестокий розыгрыш…
— Нет, деточка, это был точно Лешин голос. Я-то сразу узнала бы, если бы кто-то другой притворялся. Это точно Лешин голос, — мягко возразила Анна Сергеевна. — Я ведь тоже думала, что сошла с ума от старости… Анюта и Матвей так в этом были уверены, что я согласилась с ними: да, сошла с ума… А в первый раз, когда он позвонил, я решила, что умираю. Что Леша пришел за мной. А я, хоть и стара, и потеряла почти всех, пока еще умереть не могу. Не могу Матвея оставить одного. Мы же с ним с восемнадцати лет вместе… Ему без меня тяжело будет. Я должна прежде его схоронить, а потом уж сама…
— Анна Сергеевна, так вы считаете, что это был точно Лешин голос?! — несколько невежливо прервала я ее излияния. — Вы абсолютно уверены?
— В том, что это Лешин голос, — да. Но в том, что я вправду его слышала… У меня были сомнения. И Анюта с Матвеем мне не верили.
— Но я тоже слышала! Я не верю в подобного рода коллективные галлюцинации! И вообще до сих пор не доказано, что коллективные галлюцинации возможны. Обычно коллективной галлюцинацией объясняют явление группе людей какого-либо святого или… неопознанного летающего объекта… Но у нас с вами другой случай!
— Нет, Сонечка, уж в вас-то я уверена. Вы всегда такая… Такая спокойная, холодная — я нисколько не сомневаюсь, что вы действительно слышали то, что слышали. Оставим разговор о галлюцинациях, это не имеет смысла теперь уже… Я и в Анюте была уверена. Но она сама себе не верила. Но что же нам делать? Обратиться в милицию? В военкомат?
— Нет, нет, надо дождаться другого звонка… Убедить Анюту… И лучше вы сами подходите к телефону. Попробуйте сосредоточиться, попробуйте не плакать, а поговорите с ним… Спросите… Но пока обращаться в инстанции не надо. Бог его знает, почему он скрывается… И кто в этом замешан… Сейчас страшное время, никому верить нельзя!
— Значит, вы, Соня, считаете, что это был Леша и что Леша жив?
Она пытливо смотрела на меня, и я в ответ залепетала глупо, как девочка:
— Не знаю… Это страшно… Дать ложную надежду…
— Соня, вы считаете, что он — жив?
— Да, — наконец выдавила я. — Если это не чья-то злая шутка… Бессмысленная шутка… И это был не призрак. Призраки так не разговаривают.
— Соня, а вы знаете, как разговаривают призраки? — удивилась Анна Сергеевна.
— Нет. Но предполагаю, что это происходит как-то иначе. И призракам некуда торопиться!
— Это верно. К тому же он мог бы просто явиться нам…
— …а не использовать достижения технического прогресса!
И тут мы рассмеялись. Господи, как же мы хохотали! Анна Сергеевна даже присела на табуретку и вытирала ладонями слезы, теперь уже лившиеся не из-за горя, а от смеха.
В коридоре появилась мрачная Анюта.
Она посмотрела на нас почти с ненавистью.
И от ее взгляда я чуть не подавилась смехом.
В сущности, ничего смешного ведь не было…
Потому что первое же предположение, которое пришло мне в голову…
— Боюсь, его держат в качестве заложника, — сурово изрекла я. — И хотят потребовать с вас выкуп. Чеченцы так часто делают.
— А почему они ждали столько лет? — с улыбкой спросила Анна Сергеевна.
— Не знаю. Может, заставляли его работать? Он все-таки сильный был… А теперь решили еще и выкуп за него получить.
— А почему так странно и неорганизованно все происходит? И потом: звонки-то московские! А заложников обычно держат в горах. И присылают родственникам видеозапись. Или фотографии… Зачем
