Театр про любовь (сборник)

Вспоминать об этом мне прекрасно. Как и вам. Есть прекрасная грусть в близко придвинутом прошлом.

Она . Я не так спросила. Зачем же вы жили с ней, если вам было так плохо?

Пассажир . Как и вы. Я ее любил.

Она . А что вы называете любить?

Пассажир . Это когда все время хочется плакать. Это очень страшно. Вот в мире существуют беды, огорчения, обиды и т. д. И вот все эти «неприятности» можно представить в виде одной равнодействующей – в виде одного длинного лезвия, направленного острием против нас. Люди нормальные обычно к нему боком стоят, чтобы обойти свои беды, не напороться. А вот она… та, которую любишь, к этому лезвию всем телом стоит. Глупая и нелепая. Во всяком случае, так тебе всегда кажется. Потому что когда человека любишь, кажется, что он не такой, как все, что он совсем беспомощный, что ему все время грозит опасность, и оттого вечером, после работы, всегда бежишь домой, и все время страх, что с ним что-то, что у тебя его отнимут… И однажды этот страх проходит. Это значит, что все кончилось. (Шепотом) Я, наверно, скоро буду бояться за вас.

Она . Вы идите.

Пассажир . Я очень скоро буду бояться за вас.

Она . Ну идите, идите.

Пассажир . Я уйду, а потом буду бежать по вагонам обратно. Я потеряю вас сегодня, я обязательно вас потеряю.

Скрип тормозов. Остановка поезда.

Она . Почему остановились?

Пассажир . Это маленькая станция Клин.

Она . Я не знала, что тут останавливается…

Пассажир . Знали. Вы так ждали эту маленькую станцию… Поднимите занавеску. Он там стоит. Он пришел. Он вас ждет. Он там! Он там! Клянусь! Он там!

Она вскакивает, поднимает занавеску и молча стоит у окна. Ее плечи вздрагивают.

Она …Не надо было так…

Пассажир положил руки ей на плечи.

(Жутко монотонно) Не трогайте меня. Я вас прошу… не надо… Я вас прошу. (Зло, почти кричит) Прошу!

Он убрал руки. Молчание. Поезд тронулся.

(Повернулась и засмеялась. Спокойно) Все, что вы рассказали, – это слишком просто. На самом деле все иначе.

Пассажир . А как?

Она . А вот этого я вам не скажу. Вы не поймете. А сейчас идите.

Пассажир . Куда?

Она . Я не знаю. Вы потом вернетесь. А пока идите. Пассажир. Мне с вами проститься?

Она молчит. Он уходит. Входит Проводница.

Проводница . Чай пить будем?

Она . Нет. Здесь едет товарищ, который просил его перевести в другое купе.

Проводница . Меня никто не просил.

Она . Значит, хотел попросить.

Проводница (вдруг заулыбалась). А я вас узнала. Я для вас кого хочешь переведу. А вы сейчас в каком кино снимаетесь?

Она . Название не придумали.

Проводница . А конец хороший? Я не люблю с плохим концом.

Она . Я тоже. Конец хороший. Спокойной ночи!

Проводница забирает вещи пассажир а, уходит.

Так… Теперь я все равно не засну. Раз, два, три, четыре… Сто белых слонов… Надо что-то придумать. (Берет анкету. Читает) «Самый страшный случай, произошедший с вами в детстве, в молодости, в зрелые годы»… Как стыдливо… «в зрелые годы». Самый страшный… Это когда меня привели в детский сад, и я увидела, что там все одинаково – тумбочки, кровати и дети. И тогда я впервые поняла, что такое «не дома». Я стала бунтовать.

Стук в дверь. Она молча сидит и смотрит перед собой. Снова сильный стук. Голос проводницы: «Чего расстучались? Люди отдыхать легли…» Голос пассажира: «Но я здесь нахожусь». Голос проводницы: «На четырнадцатом месте теперь находитесь… Люди нагулялись, уже спать легли, а вы все…» Голоса удаляются.

Он говорил неправду. Я забыла все плохое. Я помню только, что был рай. Это были ссоры – в раю. Мой первый, мой милый, мой мужчина, мой муж. Как все просто – во всем мире был человек, который был мой. А сейчас нет, вот и все… (С усмешкой). Не трогайте первых браков. Это браки детей. Их легко уничтожить. Дети все преувеличивают. Взрослые умеют прощать. Они знают, что все в мире объяснимо. И измены тоже. А для детей – это конец. Как правило – конец. Будьте милосердны! Не трогайте первых браков! Когда ты ушел… У них у всех был чужой голос. Они были чужие. И я никак не могла понять, как можешь ты, если у нее чужой голос. Теперь я научилась. Я тоже теперь могу. Я стала взрослой. Я не заметила этих лет, потому что я все время ждала. Ждала, когда ты вернешься, когда все закончится. И я ложилась спать и верила, что проснусь – и все будет как прежде.

Тихий стук в дверь. Снова стук.

Не надо стучать… Не надо стучать…

Голос проводницы : «Вам просили передать снотворное. Сказали, что без этого вы не заснете».

Затемнение.

Ее квартира. Она в халате. На полулежат чемоданы – она только что приехала. Звонок телефона. Во время разговоров по телефону ее собеседники могут быть видны, а могут быть просто слышны их голоса.

Она (взяла трубку ). Да!

Мужской голос. С приездом! Я хотел подъехать на вокзал. Встретить. Но…

Она . Ага…

Мужчина . Как ты доехала? Что ты молчишь?

Она . Я не молчу.

Мужчина . Ты будешь сегодня на работе?

Она . Да, зайду на полчасика.

Мужчина . Значит, я тебя жду. До свиданья!

Она повесила трубку, подошла к зеркалу. Молча смотрит в зеркало. Снова звонок телефона.

Она . Это наверняка на целый час. (Взяла трубку .) Алло!

Голос подруги . Приехала?

Она . Да. (Усаживается поудобней .)

Подруга . Как ты жила?

Она . Жила.

Подруга . А вообще?

Она . Жила. Опять меня приняли за эту актрису. Подруга. Ты стала похожа на нее до неприличия. Она. Это разнообразит мою жизнь. Все-таки актриса, в кино снималась, а не какой-то там ученый. Ну, а как ты?

Подруга . Я бы сказала хорошо, но сегодня не первое апреля. Медаль-то носить можно?

Она . Она несколько похожа на консервную банку.

Подруга . А чего – на большой цепи.

Она . Как собачка с выставки.

Подруга . А я вчера вещала о тебе в «Последних известиях». Надо же, так странно… Шмотки-то какие-нибудь привезла?

Она . Да, зонт я тебе купила.

Подруга . Я не поэтому… Видала?

Она . Кого?

Подруга . Ну, хорошо, хорошо…

Она . Нет, не видала.

Подруга . А зонт кружевной?

Она . Да.

Подруга . Что ты молчишь?

Она . Обдумываю. Хорошо бы сейчас выспаться, но нет смысла – через два часа на работу. Хорошо бы сходить в магазин, но опять же нет смысла. Потому что как только я зайду в магазин, в нем, согласно моему везенью, окажется очередь в полтора километра. И я пойду в другой магазин. Но там очередь будет в два и семь десятых километра. Тогда я вернусь в первый магазин. Но там уже ничего не будет. Тогда я разозлюсь на себя…

Подруга . Поскули, поскули, старая калоша! Портнихе звонила?

Она . Никто не подходит. Это значит – портниха отбыла на дачу, и я сижу без платья до сентября.

Подруга . За что я тебя люблю? За оптимизм… Серьезно, мне не нравится твое настроение. Я к тебе заскочу. Может быть, даже сегодня вечером. Ты куда-нибудь вечером…

Она . Никуда.

Подруга . А то мой чудесный, мой распрекрасный, кажется, выматывается в очередную командировку. И я от него отдохну неделю. В общем, при всех обстоятельствах – у меня в воскресенье выходной. Устроим девичник, без треклятых мужчин. Посплетничаем. Покурим. А ну их всех…

Она . Я люблю, когда ты ругаешься. (Вдруг) Пожалей меня.

Подруга . Пожалела.

Она ( засмеялась ). Ну вот и получше стало. А то я все сама себя жалею. Можешь еще пожалеть?

Подруга . Еще пожалела.

Она . Ну вот и совсем хорошо. Подожди… (Закурила)

Подруга . Закурила! Сволочь! Закурила! Мало хрипишь, старая рваная калоша!.. Ну, рассказывай, рассказывай, чем ты занималась в столице?

Она . Ну, сначала я читала лекцию в Политехническом. Слушали о морском дне, прямо скажем, невнимательно. Дремали. Потом был прием в посольстве. Ну, это отдельный рассказ. Навесили на меня эту медаль. Потом подошел ко мне милый человечек. Он оказался из Дома ученых, проводил Праздничную