воевать с ними.
Камни не двигались к Миксу, но он уловил движение фигуры в сальной мантии, стоявшей за спиной Шошаны. Рука, держащая посох со змеями, будто приподнялась. Он не хотел говорить об этом, но так испугался, что слова вылетели сами.
– Этот… человек позади вас – он пошевелился.
– Значит, у вас все-таки есть внутреннее око, – сказала мадам Шошана и добавила: – Только намек на него. Камни отступили, вы можете убрать руку.
Микс не понял, подтвердила ли она, что волшебник пошевелился, возможно, благодаря какому-то внутреннему механизму, или у него начались галлюцинации. Он сжал кулаки, чтобы унять дрожь в руках.
– Ваша судьба очень неровная, – начала Шошана. – Камни говорят о сомнениях и страхе, что какой-то грех будет раскрыт. Больше ничего. А карты указывают на смерть. – Она подняла голову и загадочно посмотрела на него. – Вы дважды вытащили пиковый туз, и я просто обязана предупредить вас о смертельной опасности. Вы вытащили даму червей, а она, как известно, символизирует любовь. Я вижу красивую смуглую женщину. Она может быть предназначена вам или нет, но вы скоро встретитесь. Это все.
Микс встал.
– Сорок пять фунтов, пожалуйста.
– Вы возьмете чек?
– Да. Только не кредитную карту.
Он снова сел, чтобы выписать чек, и тут вспомнил о настоящей причине визита.
– Кажется, я видел привидение.
– Что значит «кажется»?
– Это убийца, который жил неподалеку от того места, где я снимаю квартиру. Он убивал женщин и хоронил в своем саду. Я что-то видел. Кажется, в доме, где я живу, поселился его дух.
– Там он убивал женщин?
– Нет-нет. Но у меня есть подозрения, что он приходил в этот дом. Не могли он… вернуться?
Мадам Шошана выпрямилась и задумалась. Через минуту она заговорила:
– Вполне вероятно. Вам стоит вернуться ко мне на этой неделе, а я поищу, что делать с призраками. Л пока, если вы снова увидите его, покажите ему крестик. Можно не дотрагиваться, достаточно просто показать.
– Хорошо, – сказал Микс, довольный тем, что Стеф дала ему крестик. Ему полегчало, и он засомневался, вернется ли сюда.
– С вас еще десять фунтов.
Когда он ушел, Шошана закурила. Следующая встреча – через полчаса. Она привыкла к легковерным клиентам и не удивлялась, а практически глумилась над ними, как и в самом начале, много лет назад. Они готовы были поверить во все, что угодно. Шошана едко высмеивала все, что имело отношение к оккультизму, но в глубине души немного в него верила. Пожалуй, это и заставило ее выбрать свой жизненный путь. Она ничуть не сомневалась в полезности прыжков в воду и эффективности экзорцизма. Но сама предпочитала подстраховаться – колода гадальных карт состояла только из пиковых тузов и червовых дам. Шошана купила ее в магазине розыгрышей. Камни были из коллекции деда, который привез их с Востока, а волшебника она купила на барахолке – он лежал на искусственной тигровой шкуре, укрывающей портрет Эдварда VII.
Но все-таки… Будущее она предсказывала, основываясь исключительно на своей фантазии и наблюдениях за людьми. Камни и карты – это ерунда. Она совершенно не знала магии кристаллов и абсолютно не умела гадать на картах. Но, как ни странно, ее предсказания часто сбывались. Возможно, этот молодой человек умрет или послужит причиной чьей-то смерти, или уже послужил. Что касается красивых женщин, так в Ноттинг-Хилле их полно, он в любой момент может встретиться с кем-то из них. Самое странное, что, когда она говорила ему это, в памяти почему-то всплыла Нерисса Нэш – темнокожая красавица. Возможно, он никогда не видел ее, кроме как на фотографиях. А привидение – это обычные глупости, но в то же время источник дополнительного дохода. Зачем отказываться от денег?
Написать второе письмо доктору Ривзу оказалось чрезвычайно сложно. Несколько раз Гвендолин все бросала и бродила по дому, чтобы размять ноги, тщетно пытаясь проветрить голову. Глупо спрашивать у человека, не бросил ли он ее из-за того, что думал, будто она сделала аборт. Надо написать длинное письмо. И постепенно подвести к этой теме. У себя в спальне наверху, невидящим взором уставившись в окно, она попыталась представить, каково это – делить с ним спальню, подходить к гардеробу, открывать дверцы и, вдыхая аромат камфары, видеть там его костюмы и летний плащ-дождевик рядом с собственными платьями. Это все еще могло случиться. Он вдовец.
Гвендолин начала подниматься по лестнице. Всю свою жизнь, с тех пор, как научилась ходить, она ходила по этим ступенькам вверх и вниз.
Можно написать Стивену Ривзу, что она помнит встречу с ним на Риллингтон-плейс за день до того, как они познакомились. Конечно, она точно не помнит и даже не уверена, что он вообще видел ее. Если не видел, то, наверное, сочтет ее полной дурой, даже решит, что у нее – как это называется? – болезнь Альцгеймера.
Отто, словно сфинкс, лежал посреди площадки.
– Что ты тут делаешь?
Она чуть ли не впервые обратилась к нему. Разговаривать с животными – глупо. Отто встал, выгнул спину и потянулся. Посмотрел на нее, спустился по лестнице и исчез в тени. Гвендолин открыла дверь квартиры жильца и вошла внутрь. Все было снова до невозможности чистым. Что за фанатик поправляет подушки на диване перед уходом на работу? Статуэтка Психеи на кофейном столике показалась ей вульгарной. Гвендолин подняла ее и удивилась – тяжелая.
Снизу статуэтка была грязной, будто ее поставили в разлитый кофе. А чем еще темным могли ее запачкать?
Макбет, конечно же, заговорила бы о крови. Увидев, как мало книг в комнате, она покачала головой. Ничего, кроме работ о Кристи. Это напомнило о письме.
Но прежде надо зайти в соседнюю комнату и еще раз взглянуть на половицу. Насколько ей помнится, та не была вздутой. Разве что чуть-чуть. Гвендолин вглядывалась в рассохшиеся доски и вдруг догадалась, что это за дырочки. Их прогрызли жуки-древоточцы. Папа говорил, что древоточцы не лучше термитов, они могут уничтожить весь дом. Что делать?
Она нерешительно постояла в дверях, снова вспомнив о письме. Надо попытаться еще раз и, возможно, намекнуть ему, что не стоит верить слухам. Но ведь не прикажешь не верить собственным глазам. В комнате неприятно пахло – этого запаха раньше не было. Надо обратить на это внимание. Неприятный запах, очень неприятный. Интересно, термиты воняют? Возможно. Если станет хуже, придется вызывать мастера.
Когда она напишет письмо, то найдет телефон этой службы в справочнике. Есть что-то такое под названием «Желтые страницы». Она ни разу не открывала его с тех пор, как нашла на пороге.
Глава 13
«Новомодный» – так Гвендолин называла все, что появилось после шестидесятых. Компьютеры, компакт-диски и то, на чем их слушают, мобильные телефоны, счетчики на парковке, цветные фотографии в газетах, калории и диеты, исчезновение телеграмм и, конечно, Интернет. Ей удавалось избегать вторжения этих новшеств. Но «Желтые страницы» – это книга, а с любыми книгами она была на «ты». Папа говорил, что попади он на необитаемый остров с телефонным справочником, он бы читал его. Гвендолин обнаружила, что «Желтые страницы» – не такие уж новомодные, как она боялась, и вполне понятные.
Целые страницы были посвящены фирмам, которые занимались уничтожением древоточцев. Какую бы выбрать? Определенно, не с таким жутким названием вроде «Отменная отрава» («Отменная отрава» потравит ваших древоточцев). Наконец она остановилась на «Спасателе», в основном потому, что фирма располагалась рядом, на Кенсал-Грин. Она позвонила туда, ее попросили подождать, и в трубке заиграла музыка – что-то новомодное, такое раздается из проезжающих субботней ночью машин. Наконец, к ее смятению, ей ответили, что представитель фирмы придет через две недели, чтобы осмотреть дом.
