необратимый поступок. Пойдет ли он дальше? Предстояло ждать, прежде чем все станет известно.
– Торп!
Ливи узнала человека из службы безопасности и нахмурилась, когда он устремил на Торпа пристальный взгляд.
– Ты нужен шефу Дэниелсу.
– Ну что ж. – Торп раздавил ботинком окурок. – Но и ты тоже пойдешь. – Он ткнул в ее сторону пальцем. – Мы теперь одна команда.
Ливи усмехнулась. Действительно, как многое изменилось. И, не проронив ни слова, она последовала за ними.
Фургон шефа был расположен довольно далеко от места, которое занимала пресса. Ливи быстро оглядела оборудование: магнитофоны, аппараты двусторонней связи, телефоны. Здесь, засучив рукава, трудились рабочие. «Что им понадобилось от Торпа? – удивилась Ливи. – Все это не имеет никакого отношения к информации».
Шеф Дэниелс надел очки, устало поморщился.
– Ти Си, Морроу требует переговоров лично с вами.
– Тогда приступим.
– Магнитофон будет включен. Тщательно взвесьте каждое слово. Если он будет предъявлять требования, ничего не обещайте, в торг не вступайте. Скажите, что не имеете полномочий. Это предоставьте нам.
Дэниелс говорил быстро, бесстрастно. Однако Ливи уловила подтекст. Ему не нравился такой поворот дела.
– Вы не в состоянии дать ему то, чего он хочет. И он достаточно сообразителен, чтобы это понимать. О чем бы он вас ни попросил, говорите, что вам нужно проконсультироваться. Поняли?
– Понял.
Дэниелс недовольно взглянул на Ливи, на ее значок прессы.
– Она со мной, – быстро вставил Торп.
– Ничего из ваших переговоров не пойдет в эфир без моего разрешения.
Взгляд Дэниелса был жесткий, почти враждебный.
– Мы не собираемся отдавать средства массовой информации в его полное распоряжение.
– Поняла, – спокойно ответила Ливи. Она смотрела на Торпа, которому передали телефонную трубку.
– Мы позвоним сами. – Дэниелс подал сигнал одному из своих людей. – Тяните разговор как можно дольше. Если положение ухудшится, вступим в игру мы.
Торп кивнул и услышал, как Морроу поднял трубку при первом же звонке.
– Ти Си?
– Ага. Как вы там, Эд?
Морроу неуверенно рассмеялся:
– Потрясающе. Вы собираетесь делать обо мне репортаж?
– Конечно. Расскажите-ка, почему вы там засели.
– Вы помните, когда мы с вами сидели у меня в кабинете и разговаривали о бейсболистах из команды «Скворцы»? Уайет тогда еще был на собрании?
– Отлично помню. – Торп боковым зрением усмотрел мрачное лицо Дэниелса, надевшего наушники. – Это было в конце прошлого лета. «Скворцы» тогда боролись за первое место. – Торп вынул сигарету и щелкнул зажигалкой. – А в эти сезоны вы бывали на играх?
В трубке раздался нервный смешок.
– Да. И просадил двадцать пять штук на бейсбольных матчах.
– Сердито. Вам нужны деньги? – Теперь Торп пристально смотрел на Дэниелса. – Вы хотите получить деньги за освобождение Уайета?
– Я вам скажу, Ти Си, но только вам. Давайте сюда ко мне и берите у меня интервью. Эксклюзивный материал, так что не упустите случая.
Ливи слышала только обрывки разговора, но и этого было достаточно. Она в панике схватила Торпа за руку. Не обращая на нее внимания, он все так же пристально глядел на Дэниелса.
– Слишком много заложников, – понизив голос, произнес тот.
– Ну знаете, Эд! Хотите еще одного заложника? – беспечно ответил Торп. – Ей-богу, не очень удачная для вас сделка.
– Да-да, конечно, – раздался дрожащий от возбуждения голос Морроу, – а если я обменяю на вас двоих помощников, вы пообещаете прийти? Вы же умеете держать слово, правда, Ти Си?
– Двое за одного, – вслух раздумывал Торп, все так же неотрывно глядя на Дэниелса, в то время как Ливи сильнее сжала его руку и отчаянно затрясла головой. – Но ведь помощники для вас не много значат, а?
Наступило длительное молчание. Ливи почувствовала, как у нее вспотела спина.
– Вы придете сюда один, без охраны, и я отошлю Уайета. Идет? Только для вас, Ти Си. Вы же не отвергнете такое выгодное предложение, правда?
– Знаете, я сейчас посоветуюсь с нашими шишками на Си-эн-си, Эд. Дайте мне десять минут. Я опять с вами свяжусь.
– Десять минут, – согласился Морроу и положил трубку.
Ливи дернула Торпа за пиджак, заставив его повернуться к ней лицом.
– Нет. – Она со страхом глядела на него. – Нет, ты не посмеешь. Даже не думай об этом, Торп. Ты не должен идти.
– Подожди минуту, – сказал он спокойно и деловито отодвинул ее в сторону. – Итак? – спросил он Дэниелса.
– Мы не имеем права просить вас об этом.
– А вы и не просите, – возразил Торп. – Так что же?
– Я советовался с некоторыми людьми еще до операции, и мы рассматривали подобный вариант.
Дэниелс вытер губы ладонью. Не нравилось ему все это, определенно не нравилось. Но в заложниках оказался сенатор. Рискованная ситуация, очень рискованная.
– Так посоветуйтесь с ними опять, – предложил Торп.
Дэниелс кинул на него долгий взгляд.
– Вы тоже посоветуйтесь, пока я буду говорить. Интервью с Морроу будет не из легких.
– Торп. – Голос Ливи панически дрожал. Она узнала этот пристальный, решительный взгляд. – Нет, Торп.
Он ласково обнял ее за плечи.
– Ливи… – начал он.
– Нет-нет, это ты меня послушай. – Она вцепилась в его пиджак. – Это безумие. Ты не можешь взять вот так, запросто, и пойти туда. И кто сказал, что он отпустит Уайета, когда ты придешь? Он… он будет тогда в более выигрышной позиции и просто станет запрашивать больше. Да и не в этом дело. Он сумасшедший, Торп. Должен же ты это понимать!
– Он хочет поговорить, – заметил Торп и отвел ее в сторону. – Уайет не может устроить эфир на всю страну, а я могу. Скорей всего ему только этого и надо.
– О, господи, Торп, он же не в себе.
Ливи уже плакала, но не замечала своих слез.
– Он убьет тебя, и сенатора тоже. Ты не должен идти. Никто не имеет права тебя заставлять.
– Меня никто и не заставляет.
Торп подал сигнал одному из своих операторов и тихо сказал:
– Звони наверх. Скажи, что я иду туда, чтобы взять интервью у Морроу в обмен на заложников. Поставь камеру напротив здания через десять минут. Они, наверное, будут выходить по очереди. И мне нужен магнитофон.
– Нет! – закричала Ливи во весь голос и вцепилась в него, словно могла удержать. – Нет, не ходи! Пожалуйста, послушайся меня.
– Ведь ты сделала бы то же самое. – И он откинул ее волосы со лба. – Это часть нашей работы.
– Твоя жизнь дороже Пулитцеровской премии.
Торп вздернул брови.
– Ну с тобой можно и не согласиться.
– Проклятье!
Ей надо быстро-быстро думать, ей надо мыслить рационально, иначе он не станет и слушать.
– Возможно, это просто уловка. Он отпустит помощников, но в заложниках у него останутся два известных человека, ты и сенатор. Он понимает, что тогда в дело вступит национальное телевидение. Он именно этого и добивается.
– Может быть. А может быть, и нет.
Торп поцеловал ее, чтобы успокоить. Ему тоже было это необходимо.
– О, пожалуйста, не ходи! – И она прильнула к нему, зная уже, что он не согласится, но поверить в это не могла. – Я люблю тебя, Торп.
Он взял Ливи за плечи и медленно отодвинул от себя, чтобы видеть ее лицо. Оно было залито слезами, в глазах стояло отчаяние.
– Я люблю тебя, – повторила она. – Завтра уже наступило. Останься со мной.
– Боже мой.
Он прислонился лбом к ее лбу, покоренный взрывом чувств. И опять изо всей силы, до боли, прижал ее к себе.
– Ты невероятно точна, Кармайкл. Все как обещала. – Торп поцеловал ее в дрожащие губы. – Мы поговорим об этом позже. И будем еще долго-долго об этом говорить.
Торп отодвинулся и посоветовал:
– Ты бы лучше сообщила на свою студию, как развиваются события, или тебя опередят.
– Ну почему ты меня не слушаешь? – Она уже стала злиться. Даже ее любовь недостаточный аргумент. Боже, что за человек! – Ты не смеешь туда идти. Ты нужен мне!
Пусть так говорить дурно, эгоистично. Лишь бы он не перешел на другую сторону улицы.
– Ты мне тоже нужна, Ливи, но это не имеет никакого отношения к делу, которое я должен делать. Ты тоже так думаешь, и это правильно.
Но ее не интересовали его рассуждения. Она не желала их слышать. Она желала только одного: чтобы он остался. Ливи яростно вцепилась в него.
– Я собираюсь выйти за тебя замуж.
Торп опять улыбнулся и поцеловал ее в нос.
– Я знаю об этом давно. Ты, правда, несколько затянула с решением.
Он увидел нацеленную на них камеру.
– Зато теперь о нем знают несколько сотен тысяч человек.
– Мне все равно!
Всякая скрытность, забота о репутации казались ей сейчас такой нелепостью.
– Торп, ты не можешь готовить мне новую утрату. – Ливи все еще держала его за лацканы пиджака повлажневшими от страха ладонями. – Черт тебя возьми, я не могу с этим смириться. Я не могу снова все потерять.
Теперь он обнял ее крепче, и взгляд его стал пронзительным.
– Послушай меня. Я люблю тебя больше всего на свете. Помни об этом. Но мы рискуем каждый день. Без риска нет жизни. Это просто смерть, когда уже ничем не рискуют, ничего не чувствуют. А жизнь – это и боль, и утраты, и радость победы, Ливи.
Бледная, она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я тебе никогда не прощу, если ты это сделаешь. Видит бог, я не хотела тебя любить. А теперь, когда это случилось, ты предлагаешь мне отойти в сторонку и ждать, когда тебя не
