он. Она отдала ему сердце – и задолго до того, как они очутились в постели.
«О, я люблю тебя, – подумала она, – кто бы и кем бы ты ни был. И если я хочу тебя удержать, я тебе ничего об этом не скажу, иначе неминуемо потеряю». Закрыв глаза, Джессика положила голову на его плечо. «Ведь ты уже недоумеваешь, – мысленно сказала она Слейду, – как же ты настолько перестал себя контролировать, что уложил меня в постель? И уже гадаешь, как бы снова не повторить этого безумства. Но я тебя не собираюсь отпускать, – она провела рукой по его груди. – Ты от меня не уйдешь, Слейд, сопротивляйся сколько хочешь». И, привстав, она стала целовать его плечи и шею.
– Джесс… – Слейд поднял руку, чтобы ее остановить. Стоит ей только прикоснуться, и он уже теряет способность что-нибудь соображать. А если он хочет выбраться из этих зыбучих песков, которые затягивают его с такой быстротой, он должен сохранять ясность мысли.
Но Джессика только поцеловала кончики пальцев, которые хотели ее остановить.
– Обними меня, – прошептала она, – я хочу чувствовать твои руки.
Слейд из последних сил пытался устоять перед этим глухим голосом и мягкими губами, которые неустанно сводили его с ума.
– Джессика, это неправильно.
– А я не хочу поступать правильно, Слейд, – перебила она его. И легла так, что ее губы оказались как раз над его ртом.
– Не говори, не надо сегодня ни о чем говорить.
Проведя пальцами по его бедру, она с удовлетворением отметила, как он невольно вздрогнул.
– Я тебя хочу, – и она тронула языком его губы. Стук его сердца отдавался в ее груди. – И ты меня хочешь. Вот и все, о чем сегодня стоит говорить.
Он мог разглядеть в темноте облако ее волос, лунного цвета щеку. Он видел янтарный отблеск ее глаз. А потом она прижалась губами к его рту и целиком завладела им.
6
Слейд проснулся рядом с Джессикой. Она спала, дыхание было ровным и тихим. Под закрытыми ресницами лежали тени, казавшиеся черными пятнами на бледном лице. Он обнимал ее за тонкую талию. Во сне он предал себя – этим желанием быть к ней поближе. Они делили одну подушку. Слейд несколько минут мысленно проклинал себя, прежде чем выкатиться из постели. Джессика даже не пошевельнулась. Слейд схватил джинсы, пошел к себе в комнату, прямо в душ.
Он сознательно отвернул холодный кран на полную мощность. «Не правда ли, ты изрядно попотел с ней прошлой ночью», – язвительно и злобно спросил он себя, когда ледяные струи впились иголками в тело. Неужели он осужден теперь просыпаться с одним желанием? Но эта всепоглощающая потребность в ее близости помешает ему исполнять долг. И Слейд снова и снова вынужден был твердить, что Джессика – это только дело, выполнение служебных обязанностей.
В коротком телефонном разговоре вчера вечером ему дали понять, что ее позиция становится все более уязвимой. Кто-то непременно хотел что-то найти в ее доме – кто-то, кому она доверяла. И знать, кто этот человек, – недостаточно. Слейд должен установить, что именно ему понадобилось в ее доме. Или же это придется выяснять людям из Федерального бюро. Он должен не отпускать от себя Джессику ни на шаг, ходить за ней как приклеенный.
«Ну почему бы им не разрешить мне смотаться отсюда?» – в новом порыве ярости спросил он себя. Но приказ, переданный по телефону, был окончателен и обсуждению не подлежал. Джессика должна оставаться под наблюдением. Расследование не должно пострадать, он не должен упускать ее из виду, не должен разрешать ей гулять по берегу одной, повторил он про себя приказ. Ему приказано не выпускать ее из поля зрения ближайшие сорок восемь часов. Но это не значит, что он должен спать с ней, напомнил себе Слейд, направляя холодную струю на голову. И как теперь, черт побери, ему жить в одном с ней доме и не прикасаться к ней?
Он схватил мыло и стал изо всех сил намыливаться. Может, удастся истребить этот ее особый, какой-то лесной запах, которым он, как ему казалось, пропитался насквозь.
Проснувшись, Джессика потянулась к нему. Но его не было, он ушел, и в то же мгновение она утратила покой. Несколько часов сна совсем ее не расслабили, она была как натянутая струна. Если бы он был рядом, она бы увидела его, проснувшись, и не испытала бы болезненного чувства утраты.
Дэвид и Майкл! Нет, она не может, не должна позволять себе даже думать об этом. Закрыв лицо руками, Джессика попыталась выбросить эту мысль из головы. Но этот ледяной взгляд, с которым Слейд тогда прицелился в нее. Это же какое-то безумие. Это ошибка. Бриллианты стоимостью в четверть миллиона долларов. Интерпол. Дэвид и Майкл.
Мысль была невыносима. Джессика соскочила с постели. Надо успокоиться, надо все как следует обдумать. Дом показался ей тюрьмой, где нет свежего воздуха. Она быстро оделась и побежала на берег.
Когда он через десять минут вошел в ее комнату проверить, как она, кровать была пуста. Его охватила паника. Это было совершенно не в его характере, не говоря уж о том, что просто непрофессионально. Он быстро заглянул в ванную и ее маленькую гостиную при спальне, а потом ринулся вниз. В столовой Джессики не было тоже, никого не было, только Бетси.
– Где она? – повелительно спросил Слейд.
Бетси, убиравшая прибор, приготовленный для Джессики, хмуро посмотрела на Слейда.
– Значит, и ты намерен сегодня носиться сломя голову?
– Где Джессика?
Бетси кинула на него проницательный взгляд.
– Сегодня вид у нее, как у больной. Не удивлюсь, если она заразилась от Дэвида. На берегу она, – объяснила Бетси, прежде чем он набросился на нее.
– Одна?
– Да, одна. Даже не взяла с собой своего кобеля. Сказала, что на работу сегодня не поедет и…
Бетси, подбоченясь, поглядела в его удалявшуюся спину и цокнула языком:
– Ну и ну.
Было холодно. Скрыть подвешенное к плечу оружие под пиджаком не составило труда. К тому времени, как Слейд сбежал по ступенькам на берег, он истощил весь запас ругательств. Неужели до нее ничего не дошло из того, что он говорил ей вчера? Он увидел ее у скал и ринулся к ней по песку.
Джессика услышала его шаги и обернулась. Если она и хотела что-то сказать, то слова застряли у нее в горле, так сильно он ее затряс.
– Идиотка! Что ты делаешь здесь одна? Ты что, не понимаешь, в каком ты сейчас положении?
Она размахнулась и больно ударила его по щеке. Пощечина удивила их обоих. Они застыли на месте, зло глядя друг на друга. Он ее отпустил, и она откачнулась на шаг.
– Не ори на меня! – скомандовала она, машинально потирая плечи. – Я никому этого не позволю.
– Нет, ты сейчас снова получишь, может, тогда поумнеешь, – сказал он ровно, – я тебя ударю, Джесс, запомни. Что ты здесь делаешь?
– Прогуливаюсь, – отрезала она. – Я распорядилась, чтобы сегодня в магазине всем ведал Дэвид, согласно вашим приказаниям, сержант.
«Значит, где сели, там и слезли», – подумал он, сунув руки в карманы. Волосы его трепал ветер.
– Прекрасно. Мой следующий приказ будет таков: ни шагу из дома без моего разрешения.
Огонь в ее глазах внезапно угас, и их заволокли слезы. Обняв себя за плечи, она отвернулась. Он видел ее в гневе, он видел ее в страсти, но свою слабость она ему не покажет.
– Домашний арест? – спросила она глухо.
Лучше бы она его ударила, чем заплакала.
– Нет, наблюдение с целью охраны, – возразил он. И, вздохнув, положил ей руки на плечи. – Джесс.
Она быстро замотала головой, зная, что от этих добрых слов растает вся ее решимость. Почувствовав, как он коснулся лбом ее волос, Джессика зажмурилась.
– Давай не будем ссориться, – прошептал он. – Это ненадолго. А когда все кончится…
– Что кончится, когда? – перебила она его в отчаянии. – Когда один из самых близких мне людей окажется в тюрьме? Ты полагаешь, что я с радостью и надеждой жду этого момента?
Протяжно вздохнув, Джессика открыла глаза и стала смотреть на океан. Серая вода была в белых барашках. «Приближается шторм, – подумала она бесстрастно. – Небо начинает темнеть».
– Ты должна прожить этот день, – сказал он, сжимая ее крепко-крепко, – и завтрашний должна ухитриться протянуть.
«Такова жизнь, – подумала Джессика. – Неужели все так и должно быть? И он только это и чувствует сейчас?»
– Почему ты оставил меня утром одну?
Он разжал руки. Даже не поворачиваясь, она знала, что он отошел от нее. Собрав все свое мужество, Джессика повернулась и посмотрела ему в лицо. Все ее прежние опасения вернулись. Если бы все тело не ныло от ночных яростных объятий, она бы решила, что выдумала эту ночь. Слейд смотрел на нее без искры какого- либо нежного чувства.
– Ты хочешь сказать, что это была ошибка? – выдавила она из себя, немного помолчав.
– Случилось то, что не должно было случиться, и этого больше не повторится.
Она гордо вскинула подбородок. Любовь боролась с гордостью.
– Пожалуйста, не утруждайся.
Он обязан был дать ей уйти. Он хотел дать ей уйти. Но неожиданно Слейд взял ее руку и осторожно охватил запястье пальцами, словно пробуя свою силу и определяя объем.
– Да, это ошибка, – тихо ответил он, – не надо было позволять этому случиться. Но я не могу обещать, что этого больше не будет. Я не могу быть с тобой рядом и не желать тебя.
Человек, скрывающийся в тени деревьев, переменил позу. С деловитым видом он открыл кейс и достал составные части винтовки. Сейчас он мало обращал внимания на фигуры двух людей на берегу. Всему свое время. Порядок всегда был залогом успеха в его сфере деятельности. По контракту он должен закончить дело в четыре часа, и ему даже нравилось, что он сумеет управиться за более короткий срок.
Взяв точный прицел, он достал носовой
