— Эрвилл…
— …сразу: обручаться — и точка. А я его не хочу. Этого Кистрина. Бабушка сказала…
— Так тебе противен князь Кистрин?
— Я не хочу его, — гордо сообщила Цири, музыкально потянув носом. — Он толстый, глупый и у него скверно пахнет изо рта. Прежде чем я туда поехала, мне показали портретик. А на портретике он толстым не был. Не хочу я такого мужа. И вообще — не хочу я никакого мужа.
— Цири, — неуверенно проговорил ведьмак, — Кистрин еще ребенок, как и ты. Через несколько лет из него может получиться вполне приятный юноша.
— Ну так пусть мне пришлют другой портретик через несколько лет, — фыркнула она. — И ему тоже. Потому как он сказал мне, что на портрете, который ему показали, я была гораздо красивее. И признался, что любит Альвину, фрейлину двора, и хочет быть ее рыцарем. Видишь? Он меня не хочет, и я его не хочу. Так зачем же обручаться?
— Цири, — проворчал ведьмак. — Он — князь, ты — княжна. Князья и княжны женятся именно так, а не иначе. Таков обычай.
— Ты говоришь, как все они. Думаешь, если я маленькая, то мне можно наврать?
— Я не вру.
— Врешь.
Геральт замолчал. Браэнн, шедшая впереди, оглянулась, удивленная, вероятно, тишиной. Пожав плечами, пошла дальше.
— Куда мы идем? — угрюмо спросила Цири. — Я желаю знать!
Геральт молчал.
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — проговорила она грозно, подтвердив приказ громким хлюпаньем забитого вконец носа. — Ты знаешь, кто… кто на тебе сидит?
Он не отреагировал.
— Отвечай, не то укушу за ухо! — крикнула она.
Ведьмаку это надоело. Он стащил девчонку с закорков и поставил на землю.
— Слушай, ты, сопливка, — сказал он резко, расстегивая пряжку ремня. — Сейчас я положу тебя на колено, стяну трусики и всыплю по попке ремнем. Никто меня не удержит, потому что здесь не королевский двор, а я тебе не придворный и не слуга. Сразу пожалеешь, что не осталась в Настроге. Поймешь, что лучше быть княжной, нежели потерявшейся в лесу соплячкой. Потому что княжна — ты права — может вести себя несносно. И даже тогда княжну никто не посмеет отстегать по попке ремнем, разве что князь. Лично.
Цири скорчилась и несколько раз шмыгнула носом. Браэнн, опершись о дерево, равнодушно глядела на них.
— Ну как? — спросил ведьмак, накручивая ремень на руку. — Будешь вести себя прилично и достойно? Если нет, приступаем к порке ее королевского высочества. Ну? Да или нет?
Девочка захлюпала и зашмыгала носом, потом поспешно кивнула несколько раз.
— Будешь себя вести прилично, княжна?
— Буду, — буркнула она.
— Скоро стемнеет, — проговорила дриада. — Пошли, Гвинблейдд.
Лес поредел. Они шли через песчанистые молодняки, через вересковые заросли, через затянутые мглой луга, на которых паслись стада оленей. Становилось все холодней.
— Благородный господин… — проговорила Цири после очень долгого молчания.
— Меня зовут Геральт. В чем дело?
— Я ужасненько хочу есть.
— Сейчас остановимся. Скоро стемнеет.
— Я не выдержу, — захныкала она. — Я не ела с…
— Не канючь. — Он полез в мешок, вытащил кусок солонины, небольшой кружок сыра и два яблока. — Получай.
— Что это такое, то, желтое?
— Солонина.
— Я это есть не стану, — буркнула она.
— Ну и прекрасно, — сказал он невнятно, засовывая солонину в рот. — Съешь сыр. И яблоко. Одно.
— Почему одно?
— Не крутись. Съешь оба.
— Геральт?
— Э?
— Благодарю.
— Не за что. Ешь на здоровье.
— Я не… Я не за это. За это тоже, но… Ты спас меня от той тысяченожки… Бррр… Я чуть было не умерла со страху…
— Чуть не умерла, — серьезно подтвердил он и при этом подумал: «Чуть не умерла исключительно болезненным и мерзостным образом». — А благодарить ты должна Браэнн.
— Кто она?
— Дриада.
— Духобаба?
— Да.
— Так она нас… Они похищают детей?! Она нас похитила? Э-э-э, ты же не ребенок. А почему она так странно разговаривает?
— Говорит как говорит. Разве это важно? Важно, как она стреляет. Не забудь ее поблагодарить, когда остановимся.
— Не забуду, — она засопела.
— Не вертись, княжна, будущая княгиня Вердэна.
— Не буду я, — буркнула она, — никакой княгиней.
— Хорошо, хорошо. Не будешь княгиней. Станешь хомячком и будешь жить в норке.
— Неправда! Ничего ты не знаешь!
— Не пищи мне в ухо. И не забывай о ремне!
— Я не буду княгиней. Я буду…
— Ну? Кем?
— Секрет.
— Ах вот оно что. Секрет. Прелестно. — Он поднял голову. — Что случилось, Браэнн?
Дриада остановилась, пожала плечами, поглядела на небо.
— Я устала, — сказала она мягко. — И ты, наверно, устал тащить ее, Гвинблейдд. Тут остановимся. Сейчас стемнеет.
— Цири?
— У? — Она потянула носом, шелестя веточками, на которых лежала.
— Не холодно?
— Нет, — вздохнула она. — Сегодня тепло. Вот вчера… Вчера я ужасненько замерзла, ой-ёй.
— Чудно, — заметила Браэнн, расслабляя ремешки длинных мягких сапожков. — Такая малышка, а так далеко в лес зашла. И мимо дозорных прошла, и через мочагу прошла, и через чащобу. Крепкая, здоровая и храбрая. Она взаправду годится… Годится нам.
Геральт быстро взглянул на дриаду, на ее блестящие в полумраке глаза. Браэнн оперлась спиной о дерево, сняла повязку, рассыпала волосы движением головы.
— Она вошла в Брокилон, — проговорила тихо, упреждая комментарии Геральта. — Она наша, Гвинблейдд. Мы идем в Duen Canell.
— Госпожа Эитнэ решит, — кисло улыбнулся ведьмак, понимая в то же время, что Браэнн права.
«Обидно, — подумал он, глядя на вертящуюся на зеленой постели девочку. — Такая бойкая малышка. Где я ее уже видел? Неважно. Но обидно. Мир так велик и так прекрасен. А ее миром будет всего лишь
