считал, что фюрер не при каких обстоятельствах не должен оказаться в руках американцев или англичан. Задача поиска живого или мертвого Гитлера была поручена генералу безопасности И. А. Серову, в распоряжении которого были не только органы военной контрразведки СМЕРШ 1–го Белорусского фронта, но и несколько пограничных полков войск НКВД. Эти пограничники продвигались вместе с передовыми частями наших войск, не ввязываясь в бои, блокировали центр Берлина, прилегающий к рейхсканцелярии, не выпуская из него ни одного немца без самой тщательной проверки.
О самоубийстве Гитлера наше командование узнало утром 1 мая, когда на линии фонта под белым флагом появился немецкий генерал с сопровождающим. В 3 часа 15 минут делегацию немцев доставили командующему 8–й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову, где выяснилось, что немецким генералом является сам начальник Генерального штаба германской армии Кребс, а сопровождающий – его переводчик.
Кребс заявил, что вождь немецкого народа Адольф Гитлер умер, оставив завещание со списком нового имперского правительства. Затем переводчик зачитал послание нового рейхсканцлера Германии доктора Геббельса к советскому Верховному Главнокомандованию:
«Согласно завещанию ушедшего от нас фюрера мы уполномочиваем генерала Кребса в следующем. Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 30 минут добровольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Дёницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. Геббельс».
Об этом событии В. И. Чуйков немедленно доложил командующему фронтом, заместителю Верховного Главнокомандующего Г. К. Жукову, который в свою очередь засвидетельствовал:
«Тут же соединившись с Москвой, я позвонил И. В. Сталину. Он был на даче. К телефону подошел дежурный генерал, который сказал:
– Товарищ Сталин только что лег спать.
– Прошу разбудить его. Дело срочное и до утра ждать не может.
Очень скоро И. В. Сталин подошел к телефону. Я доложил о самоубийстве Гитлера и письме Геббельса с предложением о перемирии.
И. В. Сталин ответил:
– Доигрался подлец! Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?
– По сообщению генерала Кребса, труп Гитлера сожжен на костре».
И. В. Сталин запретил Г. К. Жукову вести какие-либо переговоры с немцами, кроме как о безоговорочной капитуляции.
Кребс, отправленный обратно, вскоре покончил жизнь самоубийством. На следующий день согласие отдать приказ немецким войскам о прекращении борьбы пришлось принимать командующему зоной обороны Берлина генералу Вейдлингу.
Наши чекисты в обстановке исключительной секретности, не привлекая отечественных и зарубежных журналистов, продолжали активно искать живого или мертвого Гитлера. Сначала предстояло обследовать все наземные помещения рейхсканцелярии, а затем приступить к обследованию к подземной ее части, так называемому – бункеру.
Убежище фюрера представляло собой только одно крыло общего подземного сооружения имперской канцелярии и состояло из двух частей. Одна из них – собственно помещения Гитлера: спальня, столовая, ванная, санузел, комната Евы Браун, комната для совещаний и приемная. Эти помещения сообщались со второй частью этого крыла убежища, где располагались большой конференц – зал, секретариат, лейб – медик Гитлера профессор Морелль, овчарка Гитлера со своими щенками, небольшой узел связи, личная охрана, комната Геббельса, санузел.
Толщина железобетонной крыши над убежищем фюрера была рассчитана примерно на 5–тонную авиационную бомбу и составляла 8 метров. Выход из убежища находился во внутреннем дворе имперской канцелярии. Второй выход из убежища фюрера (12 ступеней) вел наверх в расположенную несколько выше главного часть подземного сооружения (бункера) имперской канцелярии, где толщина защитного покрова составляла только 1–3 метра.
Наши разведчики и офицеры Главного управления контрразведки СМЕРШ имели лишь общее и довольно смутное представление об устройстве бункера. На нескольких этажах подземного бункера ориентироваться, не имея плана, было очень трудно.
Когда приступали к поиску Гитлера, в многочисленных помещениях и коридорах бункера еще продолжалась борьба. Опасность была на каждом шагу: во многих отсеках и темных нишах укрывались эсэсовцы. Валялось много трупов. Стрельба возникала неожиданно. По коридорам и переходам тянулся дым, смешанный с пороховой гарью. Из-за этого лампочки горели тускло. К дыму и гари примешивался тошнотворный запах разлагающихся трупов. Через непродолжительное время автономный источник энергии, питавший электрической энергией бункер, вышел из строя, – свет погас. Обследовать подземное сооружение приходилось в полной темноте, используя карманные электрические фонарики. Осматривали и всю, прилегающую к бункеру, территорию.
Понятно, что последний начальник германского генерального штаба генерал Кребс – это не та личность, чтобы ему верить. Тем не менее все обгорелые участки сада вокруг бункера проверяли особенно тщательно.
За трое суток нашим чекистам удалось обнаружить три трупа, каждый из которых мог быть Гитлером. Все эти трупы доставили на строго охраняемую территорию тюрьмы Плетцензее. Сюда же доставили немцев, лично знавших фюрера. Среди них был эсэсовец из личной охраны Гитлера, а также вице – адмирал Эрих Фосс. Однако ни один из экспертов среди покойников не увидел труп Гитлера.
Поиски продолжались. Уже 4 мая решили проверить большую воронку от авиабомбы в четырех метрах от входа в бункер. Рядом с этой воронкой к этому времени прошли уже тысячи человек, не обращая на неё внимания, поскольку воронок вокруг было много. Кроме того, эта воронка на две трети была заспана землей. Но, в отличие от других воронок, она имела следы большого горения в виде кольца.
Очистив воронку, «следопыты» извлекли два трупа, насколько обугленных, что по ним, казалось, абсолютно невозможно было опознать личности, кому они принадлежали. Еще были какие-то останки, вроде собаки. Ввиду не решаемости поставленной задачи, останки решили снова засыпать землей на прежнем месте.
Поиски продолжались, однако, без успеха. Группа опознания в тюрьме Плетцензее каждый раз отвергала очередного «Гитлера». Свое недовольство поисками все в более острой форме выражал генерал Серов. Над непосредственным руководством «следопытов» сгущались тучи.
В этих условиях вспомнили о трупах, найденных в воронке, расположенной в четырех метрах от бункера. Чтобы хоть как-то ослабить гнев высокого руководства, поисковики вновь откопали упомянутые трупы и составили акт:
«г. Берлин. Действующая армия. 1945 г., мая месяца, 5.
Мною, гвардии старшим лейтенантом Панасовым Алексеем Александровичем, и рядовыми Чуриковым Иваном Дмитриевичем, Олейником Евгением Степановичем и Сероухом Ильей Ефремовичем в г. Берлине в районе рейхсканцелярии, вблизи места обнаружения трупов Геббельса и его жены, были обнаружены и изъяты два сожженных трупа, один женский, второй мужской. Трупы сильно обгорели, и без каких-либо дополнительных данных опознать невозможно. Трупы находились в воронке от бомбы, в 3 метрах от входа в гитлеровское бомбоубежище, и засыпаны слоем земли. Трупы хранятся при отделе контрразведки «Смерш» 79–го стрелкового корпуса».
Затем эти трупы также были доставлены в тюрьму Плетцензее для опознания. После осмотра сильно обгоревших мертвых тел некоторые эксперты, хотя и без гарантии, заявили, что не исключено, что перед ними, действительно, находится тело Гитлера.
Кроме того, вскоре удалось задержать одного из охранников фюрера Гарри Менгерсхаузена, который непосредственно принимал участие в сжигании трупов Гитлера, Евы Браун и собаки Блонди. В процессе допроса он указал место сжигания, оно оказалось той воронкой, где нашли обгоревшие трупы мужчины, женщины и собаки.
Позже место кремации фюрера подтвердил и его личный шофер Эрих Кемпка в своих воспоминаниях «Я сжег Гитлера»:
«Я вылил бензин на обоих мертвецов. Одежда мертвецов слегка развевалась на ветру, пока не пропиталась насквозь бензином и не опала под его тяжестью. Поднятая разрывами снарядов земля осыпала нас. Преодолевая страх смерти, я подтаскивал все новые и новые канистры… Артогонь усилился до такой степени, что мы уже не решались выйти из тамбура бункера… С нами вместе у выхода стояли д – р Геббельс, Борман, д – р Штумпфеггер. А наружи неистовствовал настоящий ад!
Но как же нам поджечь бензин? Предложение сделать это при помощи ручной гранаты я отклонил. Случайно взгляд мой упал на большую тряпку, лежавшую рядом с пожарными шлангами у выхода из бункера. Гюнше схватил ее и разорвал на куски. Открыть кран канистры, и сунуть туда тряпку было делом секунды. Я наклонил канистру, тряпка хорошо намокла, напиталась бензином. «Спички!» Д – р Геббельс вынул коробок из кармана и протянул мне. Я зажег спичку и сунул в тряпку, а потом высокой дугой швырнул на облитые бензином трупы. С широко раскрытыми глазами мы смотрели на лежащие там тела. В одну секунду высоко вспыхнуло бурлящее пламя, к небу поднялись темные столбы дыма. На фоне горящей столицы рейха они создавали ужасающую картину».
Все совпадало, однако, с учетом того, что в процессе поисков нашли несколько «гитлеров», похожих на настоящего Гитлера, этого было недостаточно.
Предполагаемые останки фюрера были направлены
