целый час.
— Пульс есть, — выдохнула она, рукавом вытирая пот со лба. — Слава богу!
Руки ее не дрожали, ее собственное сердце билось ровно, но она все равно чувствовала себя так, будто только что пробежала, не останавливаясь, несколько километров.
Один из врачей подошел к ней и уважительно произнес:
— Дальше мы сами. Спасибо за помощь, доктор…
— Уинтерз, — машинально сказала она.
— Вы отлично справились, доктор Уинтерз.
— Это моя работа.
Она не заметила, как оказалась рядом с Трейсом. В отличие от нее его лихорадило. Кесси взяла Трейса под руку и потянула за собой.
— Выпьем кофе.
— Не уверен, что мне это нужно, — еле ворочая языком, проговорил он.
— Мне нужно.
Больше он спорить не стал. Трейс послушно спустился вместе с Кесси на первый этаж клиники, вошел в кафетерий и уселся за столик у окна.
— Черный или со сливками? — Кесси аккуратно вынула из его рук коробку с пиццей.
— Черный.
Кесси принесла два больших стакана. Обжигая язык и горло, она большими глотками пила горячий напиток, который едва ли по вкусу напоминал кофе, и смотрела на солнце, почти скрывшееся за макушками деревьев. Трейс сидел неподвижно, уставившись в одну точку.
Кесси осушила свой стакан и потянулась за порцией Трейса. Он моргнул, вздрогнул и легонько хлопнул ее по руке.
— Не хватит ли?
— Тебе жалко, что ли?
— От кофеина ты дуреешь.
— Чушь! — фыркнула она, добавляя сахар в его кофе.
— Да ты уже начала дергаться. Эй, я не слишком медленно для тебя разговариваю? — пошутил Трейс.
Они взглянули друг другу в глаза.
— Мы разговариваем о всякой ерунде, будто ничего не произошло. — Кесси провела ладонями по волосам и запрокинула голову. — Не верится, что все произошло на самом деле…
— Почему он… — Трейс поперхнулся, но, откашлявшись, продолжил: — Почему у Фила остановилось сердце?
— Я могу лишь предполагать. Пусть причины выясняют его врачи. Я ведь не знаю, чем кроме химиотерапии и стандартного набора лекарств лечили Фила. Впрочем, в его состоянии сердечные приступы не редкость.
— Такое может повториться?
— Не думаю. Теперь за ним будут наблюдать постоянно.
— Ты же просто меня успокаиваешь, да?
Кесси покачала в воздухе стаканчик с кофе и задумчиво посмотрела на Трейса.
— Я не могу ничего пообещать.
— Понимаю, — как будто с облегчением сказал он.
Она вопросительно подняла брови.
— Ненавижу, когда мне лгут, — пояснил Трейс. — Хорошо, что ты не скрываешь от меня правду.
— Я всегда говорила тебе в лицо все, что думаю, — с улыбкой сказала она.
— О да! — иронично произнес он и улыбнулся ей в ответ.
— Давай прогуляемся немного, — предложила Кесси, — по больничному парку. Мне нужно подышать свежим воздухом.
— Я тоже, выражаясь метафорично, задыхаюсь, — согласился Трейс.
Они не спеша отправились на прогулку. Торопиться действительно было некуда. Полчаса назад они лоб в лоб столкнулись со смертью и теперь как никогда остро воспринимали все проявления жизни: свежий воздух, пение птиц, запах недавно постриженного газона… Странно было наблюдать за людьми, которые как ни в чем ни бывало смеялись, ссорились, спорили, о ком-то беспокоились, из-за чего-то волновались, тратили отпущенное им время на пустяки, даже не подозревая, насколько быстротечна жизнь.
— Ты спасла моего брата, — произнес Трейс таким тоном, будто только что это понял. — Если бы тебя там не было…
— То Фила спас бы другой врач.
— Нет. Если бы ты не решила его навестить, то я оказался бы рядом с братом во время приступа. А ты же видела, что я оцепенел. Так и простоял, не шевелясь, пока Фила реанимировали. Я даже на помощь не смог бы позвать.
— В критической ситуации люди часто начинают действовать бессознательно. Ты сумел бы побороть свой страх.
— Я совсем не уверен в этом. Кесси, не пытайся принизить значение своего поистине геройского поступка. Мои родители теперь будут на тебя молиться. А я… Проси у меня что хочешь, Кесси!
Она улыбнулась одними уголками губ.
— Когда-нибудь я припомню тебе эти слова.
— Я не даю пустых обещаний.
Они остановились у небольшого искусственного пруда. Кесси подняла с земли камешек и запустила им в воду. Он упал прямо в центр водоема.
— В яблочко, — рассмеялся Трейс.
Кесси легонько ткнула его в бок.
— Помнишь, какой неуклюжей я была в детстве? Постоянно спотыкалась на ровном месте, набивала синяки и шишки, а уж стоило мне замахнуться…
— Как тебя заносило в сторону, и ты падала.
— Ага.
Они рассмеялись. Оба вспомнили один и тот же случай: Кесси перелезает через старый деревянный забор, тот кренится, и она падает вместе с ним. Кесси тогда очень серьезно поранилась — ржавый гвоздь оставил на ее плече глубокую царапину. Трейс взял всю вину на себя: сказал своим и ее родителям, что толкнул Кесси, не рассчитав свою силу.
— Мне делали уколы от столбняка, — сказала Кесси.
— А меня наказали на два месяца, запретив смотреть телевизор и играть в видеоигры. А ты мне даже спасибо не сказала за то, что я тебя прикрыл.
— Но ведь это ты подбил меня перелезть через тот злосчастный забор.
— Надо было отказаться. Я же тебя не заставлял.
— Я боялась, что ты будешь считать меня трусихой. И вообще-то, Трейс, я тебя поблагодарила чуть позже.
Губы Трейса тронула мимолетная улыбка.
— Ах да. Ты меня поцеловала.
— Это был наш первый поцелуй. Забыл, да?
— Я помню все.
Не глядя друг на друга, они взялись за руки. Их пальцы переплелись. Кесси замерла и задержала дыхание: казалось, что, стоит ей шелохнуться, и волшебство момента тут же растает.
— Мне грустно от того, — произнес Трейс негромко, — что мы потеряли столько времени…
Он медленно повернулся к ней. Кесси подалась вперед и подняла к нему лицо. Губы Трейса накрыли ее рот. Его язык обвел контуры ее губ и проник внутрь. Желание вспыхнуло в Кесси как костер. Она вцепилась в Трейса, чтобы не упасть. Водоворот чувств кружил ей голову.
Что я делаю? — неожиданно испугалась Кесси. Что делает он? Так нельзя! Мы не должны!
— Ты не свободен, — прошептала она, отстраняясь.
