Выпив кофе, который показался ей безвкусным, она спустилась вниз на лифте — хотя предпочитала ходить пешком — и вышла на улицу. Неподалеку ее уже ждал небесно-голубой «ниссан» с Вэнди за рулем.
— Ты опоздала! — вместо приветствия воскликнула подруга. — Но поскольку я видела Дэвида выходящим из подъезда твоего дома, то читать нотации не стану, потому что понимаю, что именно тебя задержало.
— Мы ссорились, — пояснила Кесси, пристегивая ремень безопасности.
— Вот как? Какая жалость!
— Не лги. Тебе вовсе не жаль. Я отлично знаю, что Дэвид тебе не по душе.
— Он какой-то… мутный. — Вэнди завела мотор и нажала на педаль газа.
— Мутный? — удивленно переспросила Кесси. — Что ты имеешь в виду?
— Обычно я вижу людей насквозь, а Дэвид остается для меня загадкой. Когда я разговариваю с ним, мне все время кажется, что он что-то недоговаривает.
— Да ты же общалась с ним всего один раз!
— Это ничего не меняет. Я бы никогда не стала встречаться с таким мужчиной!
— Может, оно и к лучшему?
— То есть?
— Моя мама всегда учила меня, что идеальный мужчина тот, который не нравится моей лучшей подруге.
— Какое странное определение идеальности.
— Одна из подруг мамы когда-то отбила у нее жениха.
— Вот теперь мне все ясно, — хмыкнула Вэнди. — Можешь успокоить свою маму, объяснив ей, что наши с тобой вкусы не совпадают.
— Точно, — вздохнула Кесси. — К примеру, я не понимаю, как ты можешь не любить Джонни Деппа.
— Легко и просто. Прямо скажем, он не красавец. Не то, что обожаемый мною Бред Питт.
— Зато мы обе без ума от Леонардо Ди Каприо.
— И что?
— Это же повод для ссоры!
— Сомневаюсь, что Лео, однажды приехав в Майами, случайно встретит одну из нас и влюбится по уши.
— А было бы неплохо…
— Да уж.
Оставшийся путь до клиники, в которой работали, они проделали в молчании. Вэнди припарковала машину и откинулась на спинку сиденья, будто собиралась с силами, чтобы выйти наружу.
— Еще один трудный день в обществе капризных пациентов, озлобленных врачей, больничных уток и капельниц…
— Не настраивай себя на негатив, — посоветовала Кесси.
— Тебе легко говорить. Ты же врач. К тебе все относятся с уважением. А я лишь жалкая медсестра, с которой можно особенно не церемониться.
— Ты старшая медсестра!
— Мне от этого не легче.
— По-моему, тебе пора в отпуск.
— Кто ж меня отпустит? На прошлой неделе наш главврач уволил еще трех сестер. Он пытается экономить, зато я теперь зашиваюсь.
— Если я могу чем-нибудь тебе помочь — только попроси.
Вэнди усмехнулась, вытащила ключи из замка зажигания и открыла дверцу машины.
— Зря ты это сказала. Я ведь и в самом деле попрошу.
— И правильно сделаешь. Ты взвалила на себя слишком много обязанностей. Ну да я ведь тебе об этом уже говорила…
Подруги вошли в здание клиники, переоделись и распрощались до обеда. В течение дня им не раз случалось работать вместе, однако общение их было сугубо деловым. Так проще. Нет ничего хуже, чем панибратство на работе.
— Кажется, ты раздражена. Это видно по твоим плотно сжатым губам. Какие-то проблемы? Хочешь об этом поговорить? — Врач-психиатр, мимо которого прошла Кесси, подмигнул ей.
— Спасибо, Винс, я сама справлюсь со своими неприятностями.
— Не держи чувства в себе, — посоветовал он. — Так и до депрессии недалеко.
Кесси усмехнулась и, прищурившись, взглянула на него.
— Что порекомендуешь?
— Если ты зла — выплесни свою агрессию.
— Согласен быть мальчиком для битья?
— Можешь отстегать меня кожаной плеткой, — плотоядно улыбнулся он.
Кесси закатила глаза. Винсент Гойл уже давно пытался произвести на нее впечатление. До сих пор безуспешно. Сначала его интерес к ней был едва заметен, затем Винс стал отпускать недвусмысленные шуточки в ее адрес, а после так распоясался, что опустился до грязных намеков.
Как психиатр Гойл, быть может, и был хорош, однако о психологии женщин не знал почти ничего.
— Заведи подружку, Винс, — посоветовала Кесси и зашагала дальше.
— Это намек? — крикнул он ей вслед.
— Размечтался, — пробормотала она и вошла в смотровую, где ее ждал пациент.
Не глядя на него — лишь краем глаза Кесси заметила, что тот — мужчина, она вымыла руки, надела перчатки и лишь потом спросила:
— На что жалуетесь?
— На своего лечащего врача. Можно мне другого?
Кесси вздрогнула, услышав до боли знакомый голос. Скорчив кислую мину, она обернулась и с тоской уставилась на человека, которого ожидала здесь увидеть меньше всего на свете.
— Трейс Стирлинг! — нараспев произнесла она, не скрывая презрения. — И каким ветром тебя сюда занесло? Что, другие больницы отказались тебя принимать?
— Я надеялся, что не встречу тебя здесь, — сказал он, заерзав на стуле.
— Тебе не повезло. Что болит? Пожалуйста, порадуй меня: скажи, что ты при смерти.
— Не рассчитывай на это. Все мои ближайшие родственники — долгожители.
— Хорошая наследственность не является панацеей от несчастных случаев.
— Один из которых со мной и произошел час назад. — Трейс указал пальцем на свое правое колено. — Я ушиб ногу. Яхта накренилась, я упал и стукнулся о дощатый пол палубы.
— Тебе было больно? — с садисткой улыбкой спросила Кесси.
— Ни капельки. Если бы колено не опухло и не стало размером с крупное яблоко, я бы ничего не заметил.
Кесси окинула взглядом узкие светлые брюки, которые были на Трейсе, и с невыразимым удовольствием произнесла:
— Снимай штаны.
— А могу я все-таки попросить, чтобы меня осмотрел другой доктор? — спросил Трейс. — Желательно, мужчина. Я сексист.
— Нельзя, — сказала Кесси, глядя на него сверху вниз. — Сегодня дежурю я.
— Ты же не единственный дежурный врач.
— Остальные слишком заняты другими пациентами. Так что придется тебе смириться с тем, что осмотр буду проводить я.
— Ты права — эта больница не единственная в Майами. И плевать мне на то, что она ближе всех находится к причалу, где я обычно ставлю свою яхту.
Он поднялся с явным намерением уйти, однако, сделав пару шагов, застонал и, хромая, вернулся на
